"Илья Эренбург. Оттепель (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Лена необычайно спокойно ответила:
- Я плохо слушала. Я тебе говорила, что не хочу идти... Меня тревожит
седьмой класс - самый трудный и много отстающих. Ты не хочешь больше чаю? Я
пойду посмотрю Шурочку...
Девочка спала; во сне ей, видно, было жарко, и она сбросила наполовину
одеяло. Лена ее покрыла и заплакала. Может быть, и тебе придется это
пережить... Мужчинам легче. Конечно, у меня своя жизнь, школа, ребята. Но
если бы ты знала, какая это мука! Просто трудно дожить до завтра... Шурочка,
что же нам делать? Не знаю, вот просто не знаю...

3


Вечер читательской конференции остался памятным и в семье старого
учителя Андрея Ивановича Пухова, хотя ни он, ни его домочадцы не были в
клубе. Соня собиралась было пойти, но читательская конференция совпала с
днем рождения отца - ему исполнилось шестьдесят четыре года. Надежда
Егоровна решила обязательно отпраздновать это событие, и три дня подряд
Андрей Иванович слышал ее сетования: муку едва раздобыла; весь город обошла,
а не достала ни индейки, ни гуся; яиц, как назло, нет... Андрей Иванович
посмеивался: у Нади всегда так - говорит, что ничего нет, а потом гости
встать не могут.
Надежда Егоровна сперва думала позвать свою двоюродную сестру с
мужем-пенсионером, бывшего директора школы, сверстника Андрея Ивановича, и
Брайнина, но Пухов запротестовал: "Детям скучно будет. Позови лучше
товарищей Сони и Володи. Пускай молодежь повеселится. Да и мы с тобой у
чужого огня погреемся..."
Андрей Иванович был человеком общительным, охотно встречался и с
Брайниным и с бывшим директором школы, часами выслушивал, как двоюродная
сестра Надежды Егоровны рассказывала о ревматизме, о грязевых ваннах, о
лечении укусами пчел. Каждый вечер он заходил к недавно овдовевшему Егорову,
который жил неподалеку, говорил с ним о станках, о последней речи
Эйзенхауэра, о дочке инженера, ученице музыкальной школы, старался отвлечь
его от горьких мыслей. Но лучше всего Пухов себя чувствовал с молодыми -
может быть, потому, что сохранил в душе юношеский пыл, может быть потому,
что свыше тридцати лет проучительствовал и привык к подросткам. Он понимал и
страх перед экзаменами, и драмы первой любви, и наивные мечты о славе.
Только в своей семье Андрей Иванович порой испытывал одиночество.
С женой он прожил дружно больше тридцати лет. Надежда Егоровна в
молодости тоже была учительницей - преподавала в школе для взрослых.
Первенец Володя родился в голодный двадцатый год. Когда Надежда Егоровна
понесла его в штаб, чтобы показать отцу, часовой сказал: "Девочка, да ты его
уронишь", - маленькая, худая, с коротко постриженными волосами, она казалась
ребенком. Год спустя у нее родилась дочка и, не прожив месяца, умерла.
Надежда Егоровна тяжело заболела, ее дважды оперировали. Пухов вернулся к
педагогической работе, а Надежда Егоровна стала заботливой женой и матерью.
Соня родилась, когда ее мать успела позабыть и дневник и книги, потолстела,
размякла. Свою молодость она вспоминала редко и с удивлением: ей казалось,
что не она, а другая женщина выступала на солдатских митингах, беременная
Володей верхом скакала по степи, помогала мужу печатать листовки. Давно это