"Стив Эриксон. Дни между станциями" - читать интересную книгу автора

ковер у нее под окном. Он ни разу не взглянул наверх. Затем он пропал.
После концерта Джейсон повел ее в бар. Она выпила калуа со сливками. Он
все время проговорил с ней, иногда наблюдая за женщинами, проходившими мимо
их столика. В какой-то момент она его перебила.
- Я хочу домой, - сказала она.
- Выпей еще...
- Я хочу домой.
Величаво-опустошенно глядела она из окна грузовика по дороге домой,
передним зубом соскабливая блеск с губ. Ночь была черней дегтя, и ничто не
светилось, кроме, как казалось ей, крылатой кошки, летящей над зданиями,
хотя это легко мог быть дельтаплан, который ветром снесло с пляжа. Их
грузовик въезжал на гору, к ступенькам, ведущим на бульвар Паулина, а в
сточных канавах застыли люди, надевшие толстые плащи, чтобы защититься от
песка; только головы их медленно поворачивались. Ветровое стекло грузовика
было выпачкано солью. Луны не было, низко висел туман. Они взошли по
ступенькам, на улице стояла кромешная тьма. "Вроде бы мы не выключали
свет", - сказал Джейсон, уставившись на их окно. С вершины лестницы, с
которой открывался город, видна была длинная вереница фар, очень медленно
ползущих к пункту назначения - шествие в городе, укутанном в черный саван.
Джейсон отпер наружную дверь на первом этаже, вошел и притронулся к
выключателю в коридоре. Свет не зажегся.
- Черт, - сказал Джейсон. - Опять отключили.
Лорен прислонилась к стене, молча глядя в воздух перед ним.
- Что еще с тобой? - спросил Джейсон. Она покачала головой.
- Я пойду назад к грузовику, принесу фонарик.
Она кивнула.
- Жди меня здесь, - сказал он.
- Я пойду наверх.
- Погоди, пока я принесу фонарь, тогда пойдешь наверх.
- Я пойду наверх, - сказала она, отнимая у него руку.
Она видела: ему стало легче оттого, что она снова мертва. Она медленно
шла по лестнице, не держась за перила, все еще скрестив руки. Все, что
неслось в ней вперед весь день, теперь остановилось. Ее даже не хватало на
то, чтобы почувствовать себя глупой или обиженной. Она испытывала смутную
благодарность за то, что вокруг темно. Ее слегка изумляло, что хочется
плакать: она уже давно этого не делала. С тех пор как умер Жюль.
Она поднялась на второй этаж, затем на третий. На третьем она повернула
было на лестницу, чтобы взобраться на четвертый, последний этаж, когда один
кусок ночи вдруг показался ей не таким потерянным, как остальные. Казалось,
он пульсирует в конце коридора чернотой не столько приглушенной, сколько
более глубокой, чем тьма вокруг него - словно эта часть ночи впитала больше
света и поэтому была изгнана остальной темнотой, напрочь отвергнута ею. Она
стояла на лестнице и глядела, прислушиваясь, и в черноте, которая не
позволила бы ей увидеть собственную ладонь в паре дюймов от глаз, увидела,
как изгнанник шевельнулся.
Она молчала. Она не позвала его. Ветер контрабандой пронес раздавшийся
за окном пронзительный звук, и она не могла определить, животное это или
визг тормозов на улице. Она вслушивалась, ожидая возвращения Джейсона, и
думала о том, что почувствовала, когда в первый раз увидела Мишеля. Здесь,
на лестнице, она чувствовала себя неуязвимой для обычных циферблатов и того