"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

рубашку навыпуск из грубой коричневой материи.
Я протянула ему Муфти со словами:
- Она не кусается.
Тревожное выражение лица принца несколько смягчилось, когда он взял
крошечную собачку на руки и погладил ее. Луи улыбнулся милой, детской
улыбкой. Я была тронута.
- Мне известно, кто вы такая, - после долгой паузы произнес принц. - Я
посылал вам грибы. Вы их получили?
- Да. Благодарю вас.
- Я составляю большой каталог всех лесных растений. Когда он будет
закончен, я начну работать над каталогом насекомых. До меня никто не делал
попытки классифицировать их.
- Вы нашли для себя достойное занятие.
- К несчастью, мой дед придерживается другого мнения. - В тоне Людовика
прозвучала горечь. - Он меня не любит, считает ни на что не годным. Но вы
ему непременно понравитесь, вы очень красивы.
- Я рада, что вы так думаете. Не могли бы вы показать мне какие-нибудь
растения?
Казалось, устроив мне экскурсию по хижине и показывая одну веточку за
другой, принц Луи позабыл о своей застенчивости. Он позволил мне взглянуть
на свои рисунки, которых было великое множество, и я похвалила его, сказав,
что они очень недурны.
- Полагаю, я должен буду жениться на вас, - заметил он вдруг, мрачно и
даже со злобой глядя на меня.
- Этого ожидают от нас, вы правы.
На какое-то мгновение мне показалось, что он собирается расплакаться.
Но он лишь взял мою руку и поднес ее к губам, чтобы поцеловать.
- Тогда я выполню свой долг.
- Если ваше высочество готовы, мы должны присоединиться к остальным, -
подал голос Шамбертен.
Луи вздохнул и вернул мне Муфти. Погасив огонь в очаге, принц накинул
потрепанный черный плащ, висевший на гвозде подле двери.
- Ну, что же, очень хорошо, - сказал он, расправив плечи, - пойдемте.
Все происшедшее показалось мне очень необычным и странным, я до сих пор
раздумываю над этими событиями. Этот холодный, печальный мальчик должен
стать моим мужем, чтобы впоследствии править Францией?

18 мая 1770 года.
Итак, отныне я - дофина. Вчера нас с Луи обвенчал архиепископ
Реймсский, в небольшой часовне в Версале, куда набилось много приглашенных.
Сердце мое разрывалось от жалости к бедному Людовику, который явно не
находил себе места и пребывал едва ли не в отчаянии. Я держала его за руку,
пока мы шли длинными галереями дворца между рядами гостей, и чувствовала,
что он дрожит. Он негромко повторял слова брачного обета вслед за
архиепископом, запинаясь и спотыкаясь. Свои обеты я произнесла ясным,
звонким голосом и ни разу не сбилась. Матушка могла бы гордиться мною.

24 мая 1770 года.
Я жена французского принца, но в то же время так и не стала ею. Луи
каждый вечер приходит ко мне в постель, как того и требует его супружеский