"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

австрийцев. Перед отъездом Кауниц назовет тебе имена людей, которым он
доверяет при французском дворе. Ах да, и будь очень осторожна, когда ведешь
конфиденциальные разговоры, особенно в присутствии слуг. Многие из них
являются платными информаторами.
- Я буду разговаривать только с Софи.
Мать вздохнула и погладила меня по руке.
- Ты преодолеешь все трудности, которые встретятся на твоем пути,
Антония. У тебя доброе и храброе сердце Габсбургов. Никогда не забывай о
том, кто ты такая и чья кровь течет в твоих жилах. Гордись своим
происхождением. И постарайся, ради всех нас, сохранять благоразумие.
- Я постараюсь, матушка. Я буду стараться изо всех сил.
После разговора с матерью я отправилась на прогулку, чтобы бросить
последний взгляд на любимые и милые сердцу места. Оказавшись на пастбище
позади молочной фермы, я полной грудью вдохнула запахи земли, пробуждающейся
к новой жизни. Я заглянула и в старую школу верховой езды, помолилась там за
упокой души бедняжки Джозефы, тщетно пытаясь изгнать из памяти воспоминания
о том, как она, терзаемая болью, лежала на своем смертном одре в этой
крысиной норе. Я заглянула в гнезда под свесом крыши в надежде обнаружить
там птенцов скворцов, и действительно расслышала их тоненькие писклявые
голоса. Мне вдруг стало грустно оттого, что меня уже не будет здесь, когда
они вырастут и выпорхнут на волю.
Я и сама уже стала взрослой.

II

23 апреля 1770 года.
Карета так сильно подпрыгивает на ухабах и кренится то вправо, то
влево, что мне трудно писать.
Идет уже третий день нашего долгого путешествия. Я скучаю по своей
семье. Со мной едут Софи, Муфти и Эрик, который был включен в состав кортежа
в качестве конюха. Мне достаточно выглянуть из окна кареты, чтобы увидеть
его почти в самом конце длинной процессии экипажей и повозок в компании
прочих слуг, присматривающих за лошадьми. Всякий раз, гладя Муфти, я думаю
об Эрике - хотя сейчас я стараюсь думать о принце Луи, поскольку уже
повенчана с ним и совсем скоро встречу его во плоти.
Прошлую ночь мы провели в аббатстве Химмельсгау, но монастырь оказался
слишком мал, чтобы вместить всех нас. Большинству слуг пришлось спать под
повозками и в палатках во дворе, а потом пошел дождь, так что всем было сыро
и неуютно. Аббат вел себя с представителями французской знати очень
недружелюбно, и они оскорбились столь холодным приемом с его стороны.
Угощение, предложенное нам, оказалось скудным, и я до сих пор голодна.

30 апреля 1770 года.
Мы находимся в дороге уже десять дней, и путешествие изрядно всех
утомило. По вечерам я без сил валюсь в постель, и мышцы мои ноют от
постоянной тряски - дороги очень плохи. Иногда нам приходится выбираться из
экипажей и идти пешком, поскольку дороги настолько раскисли от весенней
распутицы, что моя карета под весом пассажиров проваливается в грязь по
самые ступицы.
Два дня назад у нас сломалась ось, и пришлось ожидать несколько часов,