"Бетти Элис Эриксон. Новые уроки гипноза " - читать интересную книгу авторакомнаты, смотреть телевизор и т.п. В нашей же семье наказания всегда имели
характер поручений: мы пропалывали грядки в розарии или как-то помогали по дому. И примерно к середине эта работа начинала нравиться: грядки становились такими чистыми и аккуратными. А когда "наказание" заканчивалось, папа выходил и комментировал то, как сделана работа: "Вот здесь надо еще немножко подчистить, а вот здесь уже все аккуратно и розам будет легко дышать". И в процессе наказания всегда было достаточно времени, чтобы обдумать свое поведение, а результатом можно было гордиться. Я всегда говорю своим пациентам: "Не наказывайте своих детей, отбирая у них что-то, старайтесь лишь добавлять". Наши родители использовали и другие формы наказания: мы переписывали страницы из словаря, учили стихотворения наизусть. Конечно, наказание оставалось наказанием, но вся атмосфера выполнения этих заданий была позитивной. Мы всегда выносили что-то полезное для себя из происшедшего. Эриксон никогда не заставлял нас сделать что-то, он просто удивлялся: "Неужели ты этого еще не сделала?" Он мог разбудить нас посреди ночи, чтобы обсудить, как это получилось, что такое важное поручение еще не выполнено. "Как, ты действительно забыла выбросить мусор?" Я говорила: "О, папа, я сейчас сделаю". А он: "Нет, погоди, это было слишком трудное задание?" Уверяю вас, это не настолько приятная тема, чтобы обсуждать ее в два часа ночи. В результате мы становились самостоятельнее, надежнее, и у нас не было горькой обиды, сопутствующей обычным наказаниям. Огромная часть эриксоновской терапии может рассматриваться с этой же точки зрения. Терапевт добивался от пациента выполнения необходимых заданий, но так, чтобы у последнего не возникало тяжелого и неприятного ощущения управляющего им "тяжелого кулака". связками", смысл которых состоит в том, что любое твое решение и поступок позитивны по отношению к тебе. Приведу два примера. Первый пример наиболее ярко описывает "двойные связки", а второй представляет наиболее типичный вариант работы Эриксона. Однажды я гостила у брата. И вот рано утром, когда я спала, в гостиной стали играть дети - много маленьких детей пяти, шести, семи лет. И одна маленькая девочка упала, ушибла коленку и расплакалась. Я подумала, что, наверное, придется вставать, но решила немного подождать. В это время я услышала, как восьмилетний ребенок сказал: "Кому больно, кто ушибся, переходите в тот угол гостиной и вам станет не больно". Это великолепный пример закрытой связки. Человеческое общение устроено таким образом, что если мы исполняем половину какого-либо условия, то автоматически соглашаемся на выполнение второй половины. Конечно, девочка могла отказаться переходить в тот угол гостиной, сказать, что ей это не поможет. Но это в каком-то смысле противоречит правилам человеческого общения. Второй пример описан в литературе. В эриксоновской терапии вы начинаете с наиболее простой проблемы и постепенно забираетесь в глубину. Вы идете все глубже и глубже, встречая наиболее скрытые причины. Папа часто сравнивал терапию с вылупляющимся цыпленком. Сначала он делает в скорлупе первую маленькую трещинку своим клювиком, потом еще и еще, потом открывается скорлупа и цыпленок выходит. Никогда нельзя узнать, на каком клевке распадется скорлупа. И каждый фермер знает, что если переусердствовать, помогая цыпленку избавляться от скорлупы, он может умереть. Поэтому терапевт должен позволить пациенту в максимальной степени оставаться независимым. |
|
|