"Ханс Магнус Энценсбергер. Племянник Вольтера (Мистификация в стиле Дидро)" - читать интересную книгу автора

и речи. Здесь (Он кладет руку себе на сердце.), здесь, в глубинах моей души
поднимается голос, который говорит: "Нет, тебе не пристало так поступать.
Это ниже твоего достоинства". Вы смеетесь?
ФИЛОСОФ. Извините. Ваше представление о достоинстве производит на меня
немного странное впечатление.
ПЛЕМЯННИК. У каждого свое представление. Что же до моего достоинства,
то мне на него плевать, но только в тех ситуациях, когда это меня
устраивает. А принуждать себя я не позволю. Думаете, достаточно приказать
мне: "Ползи!" - и я поползу? Никогда! Любой червяк встает на дыбы, если ему
наступают на хвост.
ФИЛОСОФ. Но, возвращаясь к заднице вашей любезной хозяйки дома, -
неужели она настолько лишена прелести? А вы, мой дорогой, вы всегда столь
разборчивы?
ПЛЕМЯННИК. Поймите меня правильно. Поцелуи в задницу следует различать.
Я говорил о них только в переносном смысле. А с голой реальностью я при
необходимости еще смирился бы. Хотя...
ФИЛОСОФ. Хотя, что?
ПЛЕМЯННИК. В действительности она уже не молода, и очень широкая.
ФИЛОСОФ. Хорошо, оставим это.
ПЛЕМЯННИК. Ах, просто мне слишком везло. Я был избалован. А это
порождает заносчивость. Везение не могло длиться вечно. И не забывайте -
конкуренты не дремлют. Это же - голодные волки! Освистанные актеры, писаки,
которых никто не хочет издавать, cутенеры и шулера, аферисты и мелкие,
гнусные аббаты. Слышали бы вы, как они говорят о вас! Низкие, злобные
подонки. Настоящий зверинец! И с такой публикой мне приходилось изо дня в
день меряться силами.
ФИЛОСОФ. При этом вы, судя по всему, остались в проигрыше.
ПЛЕМЯННИК. Тяжелый упрек. И я вынужден его принять. Да, я грешил. Но вы
себе даже не представляете, сколь тяжкой была моя работа.
ФИЛОСОФ. Подобострастная мина, несколько льстивых комплиментов, этого,
мне кажется, вполне достаточно.
ПЛЕМЯННИК. Как раз нет! Одной лести здесь мало. Это может утомить. Нет,
вы должны перечить своим покровителям. Тут целая наука. Этих людей надо
ошеломлять, раздражать до самого их нутра. Без надлежащей дозы наглости
здесь не обойтись. Она - действенное средство против скуки. Но - быть
начеку! Главное - точно отмерить дозу. Горе вам, если вы не дойдете до
нужной границы, но еще хуже зайти слишком далеко! Это - как танец на острие
ножа. Приходится балансировать над пропастью. В этом и состоит все
искусство.
ФИЛОСОФ. Совсем как у вашего дяди.
ПЛЕМЯННИК. Но у него миллионы, а у меня за душой ни гроша. Вот и вся
разница.
ФИЛОСОФ. Понимаю. А теперь поведайте, наконец, в чем вы допустили
ошибку.
ПЛЕМЯННИК. То был роковой творческий просчет, его никогда уже не
исправить.
ФИЛОСОФ. Ну же! Выкладывайте.
ПЛЕМЯННИК. Вы ведь знакомы с мадам Бертэн.
ФИЛОСОФ. Не имел удовольствия.
ПЛЕМЯННИК. Хозяйка самого гостеприимного дома в Париже. Ее муж -