"Сюзанна Энок. Шалунья " - читать интересную книгу автора

ничего интересного, лишь пустые листы пергамента и сургуч для запечатывания
бумаг. Она перешла к следующему ящику, и тотчас же брови ее удивленно
поползли вверх, он был до отказа набит всевозможными приглашениями на званые
вечера, балы, приемы, светские рауты, ужины, пикники, обеды, скачки,
завтраки, охоту на лисиц и прочие мероприятия. Она и не подозревала, что
граф Эвертон пользуется такой популярностью.
В следующем ящике лежали пистолеты. Полюбовавшись на них несколько
секунд, Кит задвинула ящик - пистолеты ее не интересовали. В длинном ящике,
расположенном непосредственно под крышкой стола, она обнаружила крапленую
колоду карт, географическую карту восточной части Великобритании с
неразборчивыми пометками вдоль побережья, пригоршню французских монет и
смятый, грязный пергамент, на котором было написано лишь: "938 - мушкет,
352 - пистолет". Немного поразмыслив над этими словами и цифрами, Кит
отложила лист, решив, что никакого таинственного смысла они в себе не несут.
Наверное, это просто перечень пернатых, отстреленных в поместье Эвертона в
прошлом сезоне, и название оружия, с помощью которого производился отстрел.
А вот монеты и особенно карта побережья ее заинтересовали. Наличие их
означало, что Эвертона нельзя вычеркивать из числа подозреваемых. Конечно,
вполне могло оказаться, что монеты просто завалялись в ящике, а карта лежит
здесь потому, что у графа имеется яхта или еще какое-то плавучее средство,
но в этом надо было еще удостовериться.
Под картой она обнаружила довольно двусмысленное письмо от графини
Фенуолл и потрепанный каталог сельскохозяйственных инструментов и
оборудования, между страницами которого затесалось письмо от управляющего
поместьем Эвертона. В письме сообщалось, что самая большая сеноворошилка,
имевшаяся в поместье, сломалась и до следующего урожая ее надлежит заменить.
Из письма леди Фенуолл явствовало, что если Алекс приедет к ней в поместье,
он не пожалеет, поскольку муж графини собирается по делам в Йоркшир. Письмо
было полно таких выражений, что Кит только диву далась - и это написала
великосветская дама! Впрочем, очень может быть, что она превратно
истолковала его смысл. Письмо было датировано прошлым годом, и Кит
подозревала, что граф не выбросил его потому, что посчитал забавным, а не
потому, что принял приглашение графини.
Просмотр личной переписки графа отнял у Кит слишком много времени, но
она об этом не жалела. Однако пора было продолжать исследование ящиков
стола, и Кит неохотно отложила письма. В следующем ящике лежали журналы по
ведению дел в поместье, и хотя ничего полезного для себя Кит в них
обнаружить не ожидала, все же вытащила первый и открыла его. Вся первая
страница была исписана четким почерком Эвертона: доход, полученный от
поместий, которых оказалось целых три, и его распределение на выплату
жалованья, налоги, покупку одежды, театральных билетов, мебели, племенных
кобыл и прочее, прочее, прочее. Цифры оказались настолько внушительными, что
Кит оторопела: выходит, Александр Кейл ничуть не преувеличивал - он и в
самом деле богат, как Крез.
Оставался нижний ящик стола - последний шанс обнаружить доказательства
вины графа, и Кит замешкалась, поймав себя на том, что ей не хочется, чтобы
он оказался тем, кого ищет ее отец. Странно. Ей должно быть все равно, кто
этот человек, лишь бы вовремя обнаружить его, чтобы следующая поставка груза
прошла благополучно и чтобы Фуше остался доволен. Прерывисто вздохнув, злясь
на саму себя, Кит рывком вытащила ящик и замерла.