"Татьяна Енина. Ничто Приближается " - читать интересную книгу автора

световых лет (такова была граница чувствительности дальнего сканера), однако
Эгаэл и Вэгул прилипли к экрану, почему-то обоим показалось, что этот
корабль - не просто заблудившийся торговец...
Как только компьютер сумел считать данные, они были немедленно выведены
на монитор.
- "Ужедана", - задумчиво произнес Эгаэл, расшифровав появившиеся на
экране цифры, - Порт приписки Салана...
- Салана? - удивился Вэгул.
- Почему корабль с Саланы взял курс на базу? Самый прямой и короткий
курс, явно заранее высчитанный...
Голос у Эгаэла был глухим и зловещим.
Вэгул посмотрел на него и лицо его помрачнело.
- И в том, как он сумел засечь базу через барьеры невидимости... Не
телепортнуться ли нам? От греха.
Эгаэл только покачал головой, и Вэгул не стал спорить, в конце концов,
Эгаэл никогда не принимал неверных решений.
Координаты базы знать могли только свои, Эгаэл готов был поручиться за
это, но так же он мог поручиться и за то, что никто из "своих" не мог быть
сейчас на саланском корабле, не напрасно увидев его всего лишь крохотной
точкой на радаре, он тут же понял, что это чужак. Никто не знал и не
догадывался - даже Армас - о том, что неведомый пришелец, которого он спас,
которому придумал внешний облик и ввел в команду, для простоты и удобства
управления всей огромной и разветвленной империей "Паука" (и вовсе не
корысти ради) держит в себе информацию не только о движимом и недвижимом
имуществе организации, но и о большинстве ее сколько-нибудь значительных
членов, может почувствовать их за несколько сотен световых лет, может
подпитать энергией, может и уничтожить... Не то, чтобы Эгаэл скрывал эти
свои возможности, просто не было случая рассказать.
Эгаэл впал в ступор. С ним случалось подобное, когда он о чем-то
глубоко задумывался. Тревожить в его такие минуты просто не было смысла, он
отключался от внешнего мира и не реагировал ни на что, поэтому Вэгул просто
упал в кресло рядом с ним и закрыл глаза. На дне его души бушевала паника,
но сейчас она была еще слишком глубоко, чтобы вырваться на поверхность
неконтролируемым бурным потоком.
Вэгул тоже попытался думать.
Но он не был ни стратегом, ни тактиком, он не мог просчитывать
случайности и вероятности, не мог, да и не особенно страдал из-за этого,
полагая (и, возможно, вполне справедливо полагая), что это не его дело. В
жизни ему не раз приходилось трудно, и он всякий раз выбирался (порою это
было очень непросто) из таких передряг, которые многим обломали бы крылья.
Он сумел выжить, сумел не потерять искры, что горела в нем с самого детства,
сумел прекрасно устроиться, получить все, чего хотел, добиться исполнения
заветной мечты, увериться, что получил заслуженный покой и что это -
навсегда. Одна только мысль о том, что придется снова за что-то бороться,
что-то отвоевывать, что его жизни и, главное - возможности нормально
работать что-то угрожает, приводила его в ярость, граничащую с безумием.
В Эгаэла верили все, и Вэгул верил. И только поэтому, паника, уже почти
созревшая, уже заставившая дрожать руки и колотиться сердце, еще все-таки не
вырвалась на свободу.
Эгаэл придумает, как спастись, Эгаэл гений, голова Эгаэла круче самого