"Леонид Енгибаров. Клоун с Осенью в Сердце " - читать интересную книгу авторазвезд, вполне возможно, кто-то тоже одинок и ждет тебя. И еще нужно
обязательно верить, что звезды над вашей головой - это, может быть, всего-навсего окна ночного города, а переехать из города в город - это ведь совсем просто. Твое лицо Чтобы нарисовать тебя, я выберу тихое лесное озеро в зеленой камышовой раме и буду ждать, когда настанет светлое сентябрьское утро, и чтобы обязательно пахло мятой и сосновыми иглами. Тогда я примусь за работу. Сначала я нарисую глаза: для этого у меня в запасе синие кусочки горячего июльского неба. У корней осины я соберу черно-зеленые веточки мха и тихонечко опущу их в воду - это будут твои ресницы и брови. Губы твои я выложу большими лепестками озерных лилий, а тонкие стебли их обрисуют овал лица, твой носик и волосы. Чуть не забыл: чтобы оживить лицо, нужен какой-то теплый оттенок... Я пущу по воде нежно-багряные семена шиповника. Так лучше. Потом я возьму маленький чистый камешек и осторожно брошу его к верхнему краю рамы: по воде пойдут чуть заметные волны - это будет твоя улыбка. Картина почти готова. Добавлю еще немного щебета лесных птиц, а по углам разбросаю несколько нитей осенней лесной паутины, это придаст картине старинный вид... Я покину маленькое озеро лишь поздней осенью, когда картина покроется Весной ты придешь в лес за подснежниками и увидишь себя в озере. Не удивляйся: "Кто это сделал?" Это я. Теперь тебе все понятно? Дорога Я уезжаю. Я завтра уеду. Дорога длинная-предлинная. И такой же длинный поезд. Состав из десятков, а может быть, сотен тысяч вагонов. Сто окон в каждом вагоне, потому что каждый вагон - это столетие. Я войду в последний вагон, чтобы быть хоть немного ближе к тебе. Ты, я и грусть Кафе становится пустым. Сдвигают стулья, гремят на кухне посудой. Остаемся только ты, я и грусть. Прости меня, я знаю, ты хотела, чтобы сегодня мы были только вдвоем, но со мной моя грусть... Ну вот, ты уже сердишься, тебе нужно позвонить. Я понимаю. Срочно. Кафе становится пустым. Сдвигают стулья, гремят на кухне посудой. И мы только вдвоем, я и ты, моя грусть. |
|
|