"Фридрих Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства" - читать интересную книгу автора

но с американцем! По отношению к американцу каждый англичанин становится
патриотом, и в Соединенных Штатах я видел забавные примеры этого 140. А к
тому же Мак-Леннан был, так сказать, официально признанным основателем и
главой английской школы первобытной истории; в этой области стало своего
рода хорошим тоном говорить не иначе, как с величайшим почтением об его
искусственной исторической конструкции, ведущей от детоубийства через
многомужество и брак-похищение к семье, основанной на материнском праве;
малейшее сомнение в существовании абсолютно исключающих друг друга
экзогамных и эндогамных "племен" считалось дерзкой ересью; таким образом,
Морган, рассеявший как дым все эти освященные догмы, совершил в некотором
роде святотатство. К тому же он рассеял их такими доводами, которые
достаточно было только высказать, чтобы они тотчас стали очевидными для
всех; так что почитатели Мак-Леннана, бессильные до сих пор выбраться из
противоречий между экзогамией и эндогамией, должны были чуть ли не ударить
себя по лбу и воскликнуть: как могли мы быть столь глупыми, что сами этого
давно не обнаружили!
А если бы даже этих преступлений было недостаточно, чтобы официальная
школа отнеслась к Моргану не иначе, как холодно отвернувшись от него, то он
переполнил чашу тем, что не только подверг цивилизацию - общество товарного
производства, основную форму нашего современного общества,- такой критике,
которая заставляет вспомнить о Фурье, но и высказался о грядущем
преобразовании этого общества в таких выражениях, которые мог бы произнести
Карл Маркс. Поэтому Морган получил по заслугам, когда Мак-Леннан с
возмущением бросил ему упрек в том, что "исторический метод ему совершенно
антипатичен", и когда женевский профессор г-н Жиро-Т╕лон подтвердил это и в
1884 году. А ведь этот самый г-н Жиро-Т╕лон еще в 1874 г. ("Происхождение
семьи") беспомощно блуждал в лабиринте мак-леннановой экзогамии, откуда его
вывел только Морган!
Рассматривать здесь другие успехи, которыми обязана Моргану
первобытная история, нет надобности; все необходимое на этот счет можно
найти в соответствующих местах моей работы. Четырнадцать лет, истекших со
времени появления главного труда Моргана, значительно обогатили наш
материал по истории первобытных человеческих обществ; к антропологам,
путешественникам и профессиональным историкам первобытного общества
присоединились юристы, занимающиеся сравнительным правом, которые отчасти
дали новый материал, отчасти выдвинули новые точки зрения. Некоторые
отдельные гипотезы Моргана были в результате этого поколеблены или даже
опровергнуты. Однако нигде вновь собранный материал не привел к
необходимости заменить его существенные положения какими-либо другими.
Система, внесенная им в первобытную историю, в основных чертах сохраняет
силу до сих пор. Можно даже сказать, что она все более и более завоевывает
себе общее признание, причем в такой же мере, в какой стараются утаить, что
именно он является основоположником этого великого прогресса [На обратном
пути из Нью-Йорка, в сентябре 1888 г., я встретился с бывшим депутатом
конгресса от Рочестерского избирательного округа, знавшим Льюиса Моргана. К
сожалению, он мог рассказать мне о нем немного. Морган жил в Рочестере как
частное лицо, занимаясь лишь своей научной работой. Брат его, полковник,
служил в Вашингтоне, в военном министерстве; при содействии брата ему и
удалось заинтересовать правительство своими исследованиями и издать
несколько своих работ на государственные средства; мой собеседник в то