"Гай Эндор. Новая эра " - читать интересную книгу автора

Энтон двигался тяжело, осторожно. Его телу, похожему на ствол старого
дерева, не хватало устойчивости: его беспрестанно колотила дрожь.
Инструменты прыгали в руках Энтона. Временами сильный кашель сотрясал его
грудь, на шее резко обозначались жилы, а желтая кожа, обтягивавшая щеки,
краснела. Когда легкие его освобождались, дрожь в теле утихала, но еще
мгновение он стоял неподвижно, глядя на инструменты в своих руках, как будто
не мог сразу вспомнить, что ему нужно делать. Только немного погодя он снова
брался за оставленную работу, однако вскоре ему опять приходилось ее
прерывать. Наконец, точно установив болт против сверла, Энтон включил
станок.
- Чувствуете? - торжествующе крикнул инженер.
- Что? - спросил директор.
- Вибрацию! - воскликнул инженер.
- Ну и что же?
- Да вы только подумайте, сколько энергии тратится на то, чтобы весь
день трясти ваше здание! Какая вам польза от того, что ваши полы и стены с
утра до вечера танцуют, а вам приходится платить музыкантам?
Он не собирался читать мораль, но заключительная фраза показалась ему
такой удачной, что он повторил:
- Ваше здание танцует, а вы платите музыкантам - зря расходуете
энергию.
Поскольку директор молчал, инженер продолжал развивать свою мысль:
- Эту энергию нужно сконцентрировать в режущей точке инструмента, а не
распылять в пространстве. Что бы вы подумали о водопроводчике, который
подводил бы к крану только пятьдесят процентов воды, а остальная растекалась
бы по зданию?
И так как директор все еще безмолвствовал, инженер продолжал:
- У вас не только зря пропадает энергия, но и увеличивается износ
частей. Машина дрожит как в лихорадке!
По окончании рабочего дня весь длинный ряд станков сразу остановился;
рабочие побежали в умывальную, и внезапно пульсирующее безмолвие воцарилось
в большом цеху. Только Энтон, оставшись один в своем углу, забыв о том, что
фабрика пуста, все еще стоял у станка, пока темнота не заставила его
прекратить работу. Тогда он вытащил из-под станка тяжелый брезентовый чехол
и укрыл им свою машину.
Он с минуту постоял возле станка, по-видимому погруженный в собственные
мысли, а может быть всего лишь стремясь побороть упрямство своих негнущихся
конечностей, дрожавших непроизвольной, беспорядочной дрожью и не
повинующихся его воле. Потому что он, подобно изношенной машине, не мог не
растрачивать свою энергию на бесполезную вибрацию.
Старый сторож открыл ворота, чтобы выпустить Энтона. Оба они какое-то
мгновение стояли почти вплотную друг к другу, их разделяла только железная
решетка. Каждый проворчал что-то ободряющее, и затем, прихрамывая, они
поплелись в разные стороны: сторож пошел делать обход, а Энтон - к себе
домой.
Дом Энтона был лачугой, стоявшей на голом участке. Днем ватага резвых
ребятишек вытаптывала землю так, что она стала похожей на резину; они губили
всю зелень, кроме нескольких пыльных сорняков, которые тесно прижимались к
защищавшему их дому или гнездились вокруг остатков крыльца, когда-то
украшавшего фасад. Здесь ноги детей не могли достать их, и они выпускали