"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Уравнение с Бледного Нептуна" - читать интересную книгу автора

свой спин на спин кванта единого поля. Закон сохранения пол-
ного спинового момента количества движения при этом не нару-
шается. Происходит как бы перераспределение, которое я наз-
вал вырождением спина. Если теперь разрядить там энергию
конденсатора, то плотность ее резко возрастет и вырожденные
частицы будут сближены до размеров меньших, чем их собствен-
ные диаметры. Что будет тогда? Об этом не знает ни один че-
ловек в мире. Я надеюсь, что они исчезнут, превратятся в ка-
кое-то основное поле. И я включаю кнопку.
У меня за спиной щелкают реле. Конденсатор сбросил первую
порцию мощности. Я не отрываюсь от окуляра и медленно вращаю
лимб. Голубая звездочка вытягивается в едва заметный эллипс.
Еще сброс! Эллипс становится похожим на гантельку. Я нахо-
жусь где-то на уровне молекул. Конечно, то, что я вижу, это
не сама молекула, а лишь сигнал о пройденном рубеже дроби-
мости материи. Вновь щелкнули реле. Но что же это? Голубая
звезда исчезла. Неужели что-то испортилось? Мне сразу стано-
вится жарко. Я опускаюсь в черное кожаное кресло и вытираю
лоб платком. Опять щелкают реле. Я бросаюсь к окуляру. Там
чернота осенней ночи. В чем же дело?
И вдруг приходит озарение. Ведь материя прерывна и непре-
рывна одновременно. Великое единство противоположных ка-
честв. Я шагнул за границу молекулярного уровня, но еще не
достиг атомного. Нужно ждать!..
Прошло около часа. Белая плесень за окном чуть посинела.
Плотность энергии возросла в семнадцать миллиардов раз. И
тут я опять увидел дорогую, бесценную сапфировую пылинку.
Лимб становится уже грубой системой фокусировки. Я начинаю
вращать колесико верньера. Все точнее и четче изображение. И
звездочка раздвоилась! Пробую осмыслить происходящее. Оче-
видно, передо мной все та же молекула, но я вижу уже не це-
лое, а составные части - атомы двухатомной молекулы како-
го-то газа. А может быть, это уже ядра?
И потянулись томительные часы. Один раз экран был темен
три с половиной часа, и я уже отчаялся увидеть элементарные
частицы. За окном было совсем темно. Наверное, моя лаборато-
рия была единственным обитаемым помещением во всем институ-
те. Я подошел к раковине и смочил холодной водой виски. Ве-
роятно, есть какой-то предел, дальше которого человек не мо-
жет идти. И как бы в ответ на эту мысль щелкнули реле. Уже
ни на что не надеясь, совершенно рефлекторно я подошел к
прибору и склонился над оптической системой. На черном бар-
хате вновь горела звезда. Наверное, так древним мореплавате-
лям светила с незнакомого неба одна-единственная путеводная
звезда. Я тоже пустился странствовать в просторы "маре ин-
когнитум", я тоже сбивалсй с курса и приходил в отчаяние, но
всякий раз вспыхивал и дружески мерцал мне голубой огонек. Я
увеличил четкость, и звездочка распалась на множество мик-
роскопических точек. Они сливались друг с другом, вспыхивали
и исчезали, рождались из пустоты и исчезали в небытие. Я ви-