"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Душа мира" - читать интересную книгу автора

лись здесь на месяц-другой, чтобы провести какой-нибудь экс-
травагантный эксперимент.
Эрик ударил ногой сухой комок глины, лежавший на краю об-
рыва. Комок подпрыгнул, как мяч, весело перевернулся в воз-
духе и с шумом поскакал вниз, цепляясь за ветви кустов и ув-
лекая за собой мелкие камешки и пыль. Он скатился к ленивому
маленькому ручью на дне котлована большим серым облаком, ко-
торое, упав в воду, рассыпало брызги и искры света.
- Вот так и мы, - сказал подошедший Арефьев. - Кто-то или
даже что-то толкнет нас, и мы катимся, увлекая за собой дру-
гих, пока не свалимся в первую подвернувшуюся лужу.
Эрик ничего не ответил и улыбнулся.
- Я считаю, что здесь прекрасное место для биотозы, -
сказал он, помолчав.
- Откуда этот ручеек? - спросил Арефьев.
- Не знаю. Мне говорили, что он пересыхает. Но лето дожд-
ливое...
- Здорово нам придется здесь работнуть, Эри, а?
- Да. Но в конце концов никто нас не заставлял гробить
отпуск на выращивание биотозы...
Они молча смотрели, как ветер гонит пепельно-зеленые вол-
ны по траве. Эрик подумал, что за месяц придется переделать
немало всяких дел. Главное, отыскать оптимальные условия
роста биотозы. Ключ найден, осталось открыть замок. Надо по-
лучить несколько тонн биополимера, тогда можно будет иначе
разговаривать со всеми противниками. Биотоза властно овладе-
ла душой Эрика. Он наяву грезил ее полупрозрачными лепестка-
ми. В последнее время прекрасный цветок источал тонкий, неж-
ный запах. Эрик часами мог вдыхать одновременно освежающий и
пьянящий аромат полимера. Биотоза...
Арефьев, сидевший рядом и лениво рассматривавший сирене-
вые тени на дне карьера, не думал о биотозе. Он вспоминал...
Позавчера у кинотеатра "Марс" он встретился с Карабиче-
вым. Сергей стоял под рекламой и курил одиннадцатую сигаре-
ту, дожидаясь Ружену. За последние два месяца их отношения
стали угрожающе неровными. Они ссорились при каждой встрече
и тут же мирились. Они меньше смеялись и чаще плакали, при-
жав друг к другу мокрые взволнованные лица. Они понимали,
что наступает конец. Чувство уходило, как жизнь из простре-
ленного тела; чувство уходило так же бессмысленно и неожи-
данно, как когда-то пришло, и они не знали, что нужно сде-
лать, чтобы оно осталось. Сергей стоял, курил, думал о Руже-
не и знал, что она не придет. Она устала, она не могла боль-
ше выносить всего этого.
И вдруг он увидел Карабичева. Холодный, спокойный, краси-
вый, он не шел, а шествовал среди возбужденных, предвкушав-
ших удовольствие людей, и Арефьев подумал: "Вот кому хорошо.
У него по крайней мере все ясно..." И неожиданно для себя
окликнул Карабичева. Они постояли, помолчали, потому что го-
ворить фактически было не о чем. Карабичев сказал: "У меня