"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Душа мира" - читать интересную книгу автора

ну...
Но я уже не слышал, что говорила Ружена. Странное чувс-
тво, похожее на ревность, проснулось во мне. Я прислушивался
к нему.
- О чем ты задумался? - спросила она, поворачивая мое ли-
цо к себе.
- Знаешь, я представил себе, что мы уже научились выращи-
вать полимер из воздуха! Покупайте костюмы из биополимеров!
Стройте дома из биобетона! И так далее. А нам будет грустно.
Загадка решена, тайна раскрыта. Вот и все?. Что делать нам?
Куда идти?
- Идти дальше...
- Вперед, только вперед! Пепел Клааса стучит в мое серд-
це... Ну, а что впереди? Где крылатая птица счастья? Как
поймать перья, оброненные ею на лету?
- Серьежа! - с возмущением сказала Ружена. - Ты же только
час назад был счастлив! Любовь не может терпеть такой сумас-
шедший скачок.
- Был, был, говорил, говорил... Любовь, лю6ил, ерунда
все, Ру. Любовь - это близость, глубочайшая и долговечная.
Ее никто никогда не знал. Адам и Ева, Ромео и Джульетта -
красивая ложь, добравшаяся на коротких ножках до двадцатого
века. А что там у них действительно было, никому не извест-
но. А у нас... у нас все сложно. Когда мы молчим, нам многое
понятно. Мы друг в друге. Но стоит сказать слово, как между
нами возникает мысль. Она разделяет нас. Ты понимаешь это?
Мысль является третьим. Может, и не лишним, но третьим. А
иногда и лишним. Мы уже не чувствуем друг друга, не видим
себя, а видим ее - мысль. Ты понимаешь это? Я уже не говорю
о третьем действительно лишнем, например, об Эрике или Кара-
бичеве... Когда рядом еще кто-то, мы уже не принадлежим се-
бе, а... Спрашивается, что это за любовь, что это за бли-
зость, которую все, что есть на свете, может спугнуть или
отодвинуть на задний план?
Ружена досадливо морщится, причем крылья ее носика пре-
небрежительно задираются кверху:
- Ах, какая глупость! Ну разве можно так все перепуты-
вать! Мне, часом, кажется, что мир в твоих глазах перевернут
как вверх дно. Если чувство есть, оно спрятано на глубину
души и, когда нужно, проявляется. Оно действует как благоп-
риятный фон, на котором разворачивается картина жизни чело-
века. Оно как фундамент, где построены остальные чувства че-
ловека. Потчему ты ломишься в открытую дверь, Серьежа?
- Зябко, зябко, Ру, - отвечаю я. - Мне кажется, что я за-
нимаюсь не настоящим делом...
- Скажи, наконец, правду... Тебе со мной хорошо?
- Зябко, зябко, Ру... Иногда с тобой мне тяжелее, чем с
другими. Я подозреваю обман.
Ружена поворачивается ко мне. Она бледнеет. На сером лице
проступают глаза, как звезды сквозь облака. А я... я чувс-