"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Душа мира" - читать интересную книгу автора

кстати, меня приглашала.
Примерно через месяц у меня состоялся разговор с Эриком
по видеофону:
- Ну, как дела?
- Я ее облучал всеми видами излучений. Были испробованы
ультрафиолетовая часть солнечного спектра, инфракрасные лу-
чи, рентген, альфа-, бета- и гамма-лучи, радиоволны по всему
диапазону и так далее...
- И что же?
- Никаких изменений, а при жесткой обработке биотоза
просто скисла.
Лицо Эрика было длинным и печальным.
- Ладно, не огорчайся, старина, что-нибудь придумаем. Ло-
лу видишь?
Он кивнул головой.
- Передай привет.
- Ты что-то больно веселый. Как твои дела?
- Подвигаются. Я забегу к тебе, расскажу.
Причина моего веселья, конечно, не в делах, хотя и на них
сейчас было грех жаловаться. Концентратор умственной энергии
стоял готовый. Он сверкал всеми никелированными деталями,
призывая исследователей к действию. Остались некоторые недо-
делки, через неделю можно было начать контрольные испытания.
Я сомневался, что он будет работать именно так, как нам хо-
телось. Но с чего-то надо было начать. И все же концентратор
мог скорее огорчить меня грядущими неприятностями, чем пора-
довать...
На удивительную высоту подняла мои чувства Ружена. Когда
я гуляю с ней по Москве, по старым улицам, где живут скрю-
ченные в три погибели пенсионеры да самодовольные кошки, мне
кажется, что я иду с давно знакомым человеком, которого я
знаю до последней морщинки на лице. И все же каждый раз она
для меня неожиданно новая, даже чуть враждебно чужая.
- Я любил тебя, когда ты еще не родилась и родители твои
еще не родились. Я любил тебя тогда, когда не знали слово
"страсть" и люди, как дети, резвились. Я любил тебя, когда
Земля еще не знала человека. Я любил тебя всегда, моя любовь
во мне от века...
- Такой старый-старый чувства должен бил угаснуть, - сме-
ется Ружена.
- Ни за что! - кричу я, и мы несемся вприпрыжку по гулким
мостовым по направлению к Большому парку.
- Слушай, Ру, - говорю я, когда мы присаживаемся на ска-
мейку в темной аллее парка, где пахнет сыростью, слышна му-
зыка и видны тысячи огней, спрятавшихся в густую зелень.
- Слушай, Ру, - говорю я, и она кладет голову на мою ру-
ку, и я ощущаю шелковистые волосы, тепло ее сухой горячей
кожи, и запах, чудесный запах щекочет мои ноздри свежим ве-
сенним ветром.
- Слушай, Ру, - говорю я, и сладостный ком, стоящий в