"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Фермент М" - читать интересную книгу авторамина упрямого недоверия. Старушка поджала губы, готовая оби-
деться. Мой недоумевающий взгляд она парировала взмахом руки и словами: - Ладно шутки шутить. Кроме тебя, некому. И ушла. Я возвратился в комнату и с чувством щемящей тревоги ос- мотрел эстамп. Цена ему была один рубль, а тоску он нагонял на добрую сотню. Рубиновые кинжальные лучи далекого солнца пробили поверх- ность океана, но не дошли, не дожили до настоящих глубин. Они умерли на излете, едва коснувшись эпидермы неведомых су- ществ, поднимавшихся снизу, из черно-красной бездны. Голубые слизняки всплывали кверху, и движение их было таинственным, угрожающим. Густая, вязкая, словно стынущая кровь, вода пы- лала, и тем более неприятно выглядели на ее фоне разлохма- ченные медузообразные неопределенности... Может быть, это была и гениальная картина, но впечатление она оставляла омерзительное. Примечательно, что на ярлыке с внутренней стороны эстампа я не обнаружил фамилии художника. Типография была, цена была, художественный совет, одобривший картину, был, а художника не было. Я было одно время снял эту картину, но затем вновь повесил. Почему я так поступил, не знаю. рень схватил меня за плечо, в то время как я мирно поджидал автобус на остановке. Судя по фуражке и пальто, передо мной был водитель такси. - Отпустите меня, гражданин! - шипел я, делая телодвиже- ния, отдаленно напоминающие танец живота. - Я вас не знаю и сомневаюсь, что когда-нибудь захочу знать! - У меня есть свидетель! - вопил он. - Ты ответишь по за- кону! - Ay меня будут свидетели! - защищался я. - Свидетели ва- шего хулиганства. Вся эта очередь пойдет ко мне в свидетели! Через десять минут я сидел в отделении милиции. Мне инк- риминировался обманный проезд на такси с последующим бегс- твом в неопределенном направлении. Оказалось, я задолжал этому парню за проезд три рубля. И у него действительно был свидетель, такой же водитель такси, который якобы видел, как я в момент расчета выскочил из машины и улепетывал, словно заяц. Сколько я ни ломал голову, я не мог придумать подходя- щего алиби. Мало того, память подсказывала мне, что в день, упомянутый таксистом, я действительно использовал этот вид транспорта. Но конечно, не столь позорным образом. Правда, мне вспоминалось, что кое-какие мысли о дороговизне проезда в такси у меня были. Но только мысли. Не более. Никаких пос- тупков в качестве логического завершения моих размышлений не последовало, - это я знал совершенно точно. Я не мог бы пос- |
|
|