"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Приговорен к наслаждению" - читать интересную книгу автора

дымаюсь. Черные тени пляшут по стенам штрека. В уши врывает-
ся дробный стук перфораторов. И лишь тогда я понимаю, чего
они от меня хотят. Хватаю перфоратор и бросаюсь на свободный
участок. Осколки породы больно врезаются в щеки. Надеваю оч-
ки. Некоторое время работаю, лихорадочно нажимая на перфора-
тор. Потом вхожу в ритм и откалываю вполне кондиционные кус-
ки. Все работают как проклятые, не разгибая спины. Для меня
это явно не привычно. Вытираю платком разгоряченный лоб.
Мерзавцы! Разбили мне губы. Кровь все еще сочится, и губы
очень распухли. Острая боль обжигает ногу. Кто-то запустил в
меня куском породы. Подгоняют. Очевидно, здесь отдыхать
нельзя. Но им-то какое дело? Разве они надзиратели? Ведь
каждый отвечает только за себя. Или у них круговая порука?
Наверное, их кормят в зависимости от выработки. Только кто
ведет учет этой выработки? Во всяком случае, не эти лемуры,
откатывающие вагонетки. По-моему, они негры. Впрочем, здесь
все похожи на негров. Особенно я, с опухшими губами. "
Становится жарко. Пот щекочет нос и шею. Стук отбойного
молотка больно отдается в висках. Больше я так не могу. Но
стоит мне перевести дух, как они начнут драться. Нет, уж
лучше не надо.
Я перестаю нажимать на рукоятку. Перфоратор стрекочет
почти вхолостую. Несколько минут отдыхаю, закрыв глаза. На-
чинаю находить в своем положении смешные стороны. Надо же
было так влопаться! Хорошо еще, что я не начал стрелять.
Зато кто-то стреляет мне в спину. Ну и нравы здесь! Таким
булыжником можно сломать позвоночник. В чем я опять прови-
нился? Ага! Мой участок жилы уже явно начинает выпирать. Ос-
тальные ушли куда глубже. Работают сосредоточенно, исступ-
ленно. Точно от этого зависит их жизнь. Большее, чем жизнь.
Никто не только не испытывает ко мне или к кому-то другому
личной вражды, но и вообще не глядит по сторонам. Так, слу-
чайно, между делом и не во вред работе, подгоняют они отста-
ющих. Подгонять может каждый. В итоге каждый подгоняет преж-
де всего себя.
Я беру несколько кусков породы и атакую ими своих ближай-
ших соседей. Они даже не оборачиваются. Только вздрагивают
от ударов и еще яростней наваливаются всем телом на перфора-
торы.
А я еще удивился, что смертники работают так мало, всего
десять часов! Да эти десять часов стоят целых суток. Люди
так работать не могут, животные - тоже. Это какой-то единый
часовой механизм, с каждой секундой все ускоряющий свой бег.
Перед глазами уже плывут зеленые и малиновые кольца. Я
чувствую, что теряю сознание. Сколько времени прошло? Час?
Секунда? Вечность? Черт с ними! Пускай кидаются. Больше я
так не могу... Кладу перфоратор на землю. На всякий случай
сую за пазуху несколько кусочков породы. Карманов в робе
нет.
В каску ударяет камень. Другой попадает в стенку, выбива-