"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу автора

ло Штаубе. "Все повторяется, - думал он, - все повторяется.
И этот голос на площади, и темный костел, и эти парни с чис-
той кожей и глазами убийц. Все это уже когда-то было. Уже
случалось. И я стоял так же, согнувшись, вобрав голову в
плечи, и покорно слушал и тупо думал. По небу, по черному
небу, ползли тогда черные тучи, и вот они ползут сейчас. И
этот малый тогда кричал, и вот он снова кричит, а я стою и
слушаю. Так уже было, так есть и так будет. Время останови-
лось. Он кричит, а я стою и слушаю, замерзая на ветру. Всег-
да найдется один, который влезет на стол, где обедают, завт-
ракают и ужинают другие, и начинает кричать. Он кричит, а
те, у кого он забрал обеденный стол и кого он лишил обеда,
стоят и слушают. Вот в этом вся штука. Если нам очень сильно
и долго кричать, мы всегда будем слушать. Может, у нас выра-
ботался уже такой рефлекс. Привычка выслушивания, подслуши-
вания и послушания. Может, это уже в нашем мозгу, в нашей
крови.
Мы уже не можем иначе. Нас слишком долго тренировали. Это
передается из поколения в поколение..."
- Вот он, - прошептал Крюге, дергая Штаубе за руку, - он
у них сегодня самый почетный гость.
Теперь на месте оратора стоял Нигель. Он, конечно, не из-
менился. Румяное лицо и движения манекена.
"Вот кто не стареет, - равнодушно подумал Макс. - Мы все
умрем, а он... Хотя нет, он тоже умрет. Очень скоро. Очень,
очень скоро".
Макс сунул руку за борт пиджака и нащупал во внутреннем
кармане плоский продолговатый ящичек. Металлическая поверх-
ность была теплой и скользкой.
"Нигель, ты скоро умрешь. Ты очень скоро умрешь вот от
этой штуки, которая уже целый месяц живет в подкладке серого
пиджака".
Максом овладевают воспоминания. Да разве они когда-нибудь
оставляли его? После войны он не расставался с ними ни на
минуту. Память о прошлом застилала действительность. Он ча-
сами просиживал, безмолвно изучая трещины на стене. Ночами
он стонал и кричал под тяжестью нерассказанных кошмаров. Так
проходили годы, и самым страшным было то, что прошлое, жив-
шее в нем, не умирало. Оно разрасталось, как рак, и захвати-
ло весь организм. Макс не противился, ему даже нравилось
совмещать явь с умершими событиями. Вот и сейчас, глядя на
очередного оратора и не слушая его, он ушел в воспоминания.

Макс в тысячный раз вспомнил, как тогда приехал Тюлов. По
черно-синему потолку пробежали желтые квадратики, потом
опустились на стенку и стали узкими, продолговатыми полоса-
ми. Когда они погасли, раздался осторожный стук в дверь.
Макс удивился, почему Тюлов не звонит, но потом вспомнил,
что это условный знак.
Осторожно ступая, чтобы не разбудить мать, спавшую в со-