"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу автора

тами, а Нигель, в соответствии со своей идеалистической
программой, продолжал совершенствоваться в этом направлении.
Я просмотрел момент, когда Нигель стал самостоятельным и
враждебным по отношению ко мне. Это все естественно: в нем
было запрограммировано и самосохранение, и борьба за сущест-
вование, и многое другое. В конце концов, господа, машина не
виновата, что от нее потребовали подлости. Не виноваты же
гильотины в смерти несчастных узников. И вот мой робот поса-
дил меня и моего друга в концлагерь за то, что мы прятали
бежавшую из тюрьмы девушку-еврейку, а сам стал восходить по
служебной лестнице и достиг значительного успеха... После
войны я решил прекратить этот затянувшийся эксперимент.
- Скажите, вы собираетесь поделиться с обществом, я гово-
рю о свободном человеческом обществе, своим изобретением?
- Нет, я считаю, что наше (Штаубе сделал на слово "наше"
ударение) общество еще не готово к восприятию многих научных
достижений. Давать ему в руки такие технические средства все
равно что сумасшедшему вручить факел. Может произойти что
угодно. Я взорвал Нигеля не только потому, что он мне надо-
ел. Я боялся, что тайна откроется и мир будет наводнен ниге-
лями, обслуживающими ту или иную фирму или политическую ор-
ганизацию. Считаю, что люди должны значительно поумнеть и...
подобреть. Они еще не могут владеть атомной бомбой, думающи-
ми машинами и роботами типа Нигеля... Не могут, хотя и вла-
деют. В этом одно из противоречий ЭПОХИ.

* * *

Крюге полулежал в кресле, когда раздался звонок. Жены и
детей не было, и художник сам открыл дверь. За ней стоял
Макс.
- Они меня выпустили, дружище.
Крюге слабо улыбнулся и сделал широкий жест:
- Проходи. Я рад за тебя.
Макс был возбужден и весел. Крюге давно не видел его та-
ким.
- Я всех их провел, дорогой мой Юлиус. Я согласился рабо-
тать в одной авиационной компании, которая якобы не ставит
мне никаких условий, а, наоборот, обещает создавать все ус-
ловия. Они надеются. Не для того я взорвал Нигеля, чтобы на-
лаживать серийное производство этих болванов. Ты знаешь, ку-
да я сейчас лечу?
Художник отрицательно покачал головой.
- В Западный Берлин. Филиал компании там.
Макс замолчал и вдруг засмеялся радостно, подетски.
- Ты хочешь... - удивленно вскинул брови Юлиус.
- Мне иногда кажется, что это для меня последний шанс.
Середины быть не может, Юлиус. Я это понял. Но что с тобой,
ты очень плохо выглядишь?
Крюге молча провел Штаубе в свою мастерскую-кабинет. Все