"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу автора

говорит, что даст их только на суде. От услуг защитника, ко-
торого прислал господин прокурор, он тоже отказывается.
- Хорошо. Ступайте и месяца два не показывайте мне свою
физиономию.

Макс действительно отказывался от защиты. С него вполне
достаточно одного допроса. Если еще пускаться в откровеннос-
ти с адвокатом...
Ну что же, баланс сведен, нити оборваны. Больше ничто не
привязывает его к этой жизни. То, что будет впереди, почти
не интересно. Он человек без завтра. Но зато у него есть
вчера. Пусть больное и сумасшедшее, но оно есть. С этим ник-
то не хочет считаться. Даже Крюгер. Бедняга Юлиус, как он
растерялся, когда взяли Макса. Глупая получилась история.
Штаубе был опознан горничной Зоммергеймера. Через полчаса
его схватили. Он особенно не огорчался. Неприятен только сам
процесс. Нужно будет что-то говорить, напрягать мысли... Это
самое тяжелое.
Макс откинулся назад и закрыл глаза. Воспоминание, как
взрыв, обожгло мозг. Он явственно увидел серое небо, висели-
цу из свежеоструганных бревен, раскачивающиеся трупы и среди
них Тюлова. Они стояли на аппельплаце концлагеря, в лицо им
дул мартовский ветер, от которого давило в горле. Макс пом-
нит, как он твердил про себя: "Смотри, ведь это же Генрих,
ведь это же толстый Генрих..."
Тюлова уже нельзя было назвать толстым. Навеки застывший
в смертельной судороге, он напоминал обрывок струны. Макс с
тупым равнодушием рассматривал виселицу. Ему было даже не
страшно. Он просто стоял и вдыхал сладкий ветер. У него
сильно болела голова, и к горлу подкатывал отвратительный
комок...
- Штаубе, - провозгласил надзиратель.
Макс очнулся. Надо ехать в суд. Что же, он поедет. Он по-
едет и по дороге будет вспоминать чугунный узор уже не су-
ществующей оконной решетки и маленькую головку с черными
жесткими волосами, пахнущими теплым хлебом.
Суд был как все провинциальные суды. С большими претензи-
ями и маленькими возможностями. Вначале зал показался Максу
пустым, хотя почти все места были заняты. Приглядевшись, он
понял, почему у него возникло такое ощущение. Было очень
много однообразно одетых мужчин.
"Неужели друзья Нигеля? Многовато..." - подумал Макс.
Крюге среди них не было. Он должен был давать свидетельские
показания.
Макс с самого начала отказался отвечать на любые вопросы,
и ему было очень скучно. Но он не мог сосредоточиться и уйти
в себя. Его раздражали голоса прокурора и судьи. Он стал за-
бавляться, мысленно давая характеристики присутствующим. У
фон Штеке, так именовался теперь Нигель, оказалась бездна
знакомых. Большинство из них фигурировало в качестве свиде-