"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Слеза Большого водопада" - читать интересную книгу автора

остался неподвижен.
- Нехорошо, донья Мимуаза, - сказал негр Даниил. Глаза его снова
увлажнились.
Ленивец и Живчик бежали по узким переходам, скатывались вниз, в темные
провалы салонов, взмывали вверх, на чистые просторы палуб, и чувствовали
себя настоящими, стопроцентными зайцами. Где-то сзади по следу шла тощая и
злая гончая. Ее лай временами оглушал их слух, временами пропадал, но все
время они ощущали у себя на затылке горячее собачье дыхание.
"Ох, плохо быть шестидесятилетним зайцем!" - держась за сердце, думал
Живчик.
"Ох, плохо быть стокилограммовым зайцем!" - стонал Ленивец, удерживая
разворачивающийся пояс.
"Дурак шеф, что послал нас на это дело!" - таково было единодушное
мнение гангстеров.
На тесной лесенке дорогу бежавшему впереди Ленивцу загородил человек,
похожий на боцмана. Ленивец точно не знал, но полагал, что только у боцмана
могут быть такой внушающей уважение пышности усы.
- Вы куда? - грозно спросил усач.
- Вы не видели здесь двух? Один высокий, другой пониже? Не пробегали? -
задыхаясь спросил Ленивец, кулаком растирая пот на глазах.
- Нет, а вы что?
- Мы их ищем, - выдохнул Ленивец, отодвинул боцмана в сторону и прошел
вперед, обнаружив за собой запыхавшегося Живчика. Гангстеры бросились
дальше.
- А вот теперь вижу! - заорал усатый боцман и включился в погоню.
Зайцы петляли как могли. Они путали след и временами выходили из игры,
накрывшись где-нибудь на шлюпочной палубе куском брезента и пережидая лихую
годину. Обычно их передышка кончалась вмешательством добровольной гончей,
которая, обнаружив под скользящей шлюп-балкой голые ноги толстяка, открывала
новый этап погони стереотипным возгласом:
- Вот они! Держи их!
Их пытались держать, но не могли. Ленивец легко прорывался сквозь
блокаду растопыренных рук и ног. В образовавшуюся брешь устремлялся Живчик.
И тем не менее кольцо сужалось. Уже передали по радио, что их
разыскивают, уже каждый встречный мог проявить себя как гончая, кончались
силы, дыхание, жизнь.
В этот трагический момент они взлетели на солнечную палубу, где доктор
Трири произносил свои удивительные речи.
О чудо! Здесь было полно народу. Дамы и пожилые джентльмены сидели на
скамьях, стульях, в шезлонгах. Остальные толпились как попало в проходах
между скамьями, многие разместились на огромных, похожих на сундуки ящиках
со спасательными поясами, некоторые по-восточному расположились прямо на
полу, согнув ноги калачиком.
Впереди, на авансцене, шел жаркий словесный бой между доктором Трири и
каким-то светлым пареньком в гавайке навыпуск. Слушатели то и дело
разражались криком, они смеялись и хлопали.
Гангстеры надеялись, что теперь-то устроились надежно. Со всех сторон
их окружали взволнованные, что-то выкрикивающие люди. Проповедь доктора
Трири грозила затянуться на несколько часов. Будущее казалось обеспеченным.
Правда, сидя на палубе, они не могли внимательно следить за ходом дискуссии,