"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Слеза Большого водопада" - читать интересную книгу автора

- Вижу... Кто это?
- Страшные bichus. Они сердятся. Слышишь, как стонут?
И тут понял Дик, что это были анаконды. Полчища анаконд, рассерженных
и, вероятно, голодных.
- Разбудить Энрико? - спросил он, указывая на безмятежно храпевшего
коротышку кабокло[4].
- Зачем? - Мануэл безнадежно махнул рукой.
Потом, втянув носом воздух, нахмурился.
- Это кайтиту так пахнет? - спросил он, кивая на завернутую в листья
свинью.
- Да. И миту-миту тоже.
- Их надо убрать. Запах дразнит чудовищ.
- Куда убрать? Бросить им?
- Не дай бог! Это только привлечет их к нам.
- Тогда сжечь?
- Жалко... Давай их лучше съедим.
- Браво, Мануэл! Ничего лучшего, конечно, в данной ситуации не
придумаешь.
Они растолкали Энрико и разъяснили ему обстановку. Опухший от сна, он
мотал головой, тер глаза и судорожно позевывал. Когда до него дошло, в чем
дело, он глотнул качасы и молчаливо принялся раздирать дымящееся душистое
мясо.
Это был пир во время чумы. Поглядывая на рубиновые огоньки и внутренне
содрогаясь от ужаса, они остервенело уничтожали свинку и индюка. Приходится
только удивляться, как удавалось им проглатывать такие огромные, еще не
успевшие остыть куски.
Заедали мясо медом диких ос, добытым Энрико еще на прошлой стоянке.
Скоро все вокруг стало липким и сладким. Ствол винчестера двадцать
четвертого калибра лоснился, как от обильной смазки. Пришлось убрать оружие
с колен куда-нибудь подальше. Все равно оно бы не помогло, напади на них вся
эта красноглазая шайка.
Скоро захотелось пить. Но по какой-то странной случайности воды в ведре
для питья оказалось на самом донышке. Спуститься за водой к реке было
равносильно самоубийству. Пришлось выпить качасы, которая к пожару в глотке
добавила пожар в желудке. Клип вышибают клином. Чтобы не думать о воде, Дик
подлез поближе к костру и попытался уснуть. Энрико остался за часового.
Мануэл велел ему поджечь банановые листья, если анаконды подползут ближе.
Кости пекари и миту-миту они сожгли.
Неожиданно для себя Дик перестал вдруг думать об анакондах и провалился
в какие-то голубоватые чащи. Перистые тени неведомых растений убаюкивающе
склонились над ним, закачались в его утомленном и заблокированном алкоголем
мозгу. Проснулся он от крика Энрико.
- Вставайте!
Он вскочил на ноги, слепо ища в траве свой винчестер.
- Перикох![5] - послышалось из ночи. - Перикох!
- Кто ты? - спросил Мануэл на языке гуарани и взвел затвор.
- Перикох! - донеслось из темноты.
Ночь близилась к концу. Померкли светлячки. Ушли в темные, подернутые
туманом воды ночные красноглазые призраки. Где-то вдалеке хрюкал тапир,
хохотали спросонья обезьяны-ревуны.