"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Слеза Большого водопада" - читать интересную книгу автора

Возможно, в Соединенные Штаты бегут два честных самоотверженных
патриота. Их цель - найти и добиться справедливости. Их цель?..
Не все ли равно?
Если бы люди только знали, как мне все равно. Если б они знаш! А может,
они знают, но ведь им тоже все равно? Надо мной белый, выкрашенный масляной
краской потолок, а на нем я вижу следы мушиных лапок. Когда красили этот
потолок, было очень жарко, и, должно, маляр не закрыл иллюминатор. Портовые
мухи, мухи из доков залетали в каюту и гибли в струе пульверизатора. Их
нежные крылышки тяжелели под свинцовыми каплями краски. Они садились на
потолок, оставляя роковые следы, которые я, старый писатель, выдумавший сто
семьдесят книг, сейчас тщательно и равнодушно рассматриваю. Почему меня
интересуют следы мух, а не следы гангстеров, только что побывавших в моей
каюте? Бедные мухи. Бедные гангстеры.
Какая глупость! Бедная моя третья жена. Когда мы прощались, на ее лице
была ненависть. Она ненавидит меня! Какая она счастливая: она способна на
ненависть.
А мне все равно.
Совсем недавно я понял, что чистилище, пожалуй, почище ада.
Чистилище... чище. Проклятый профессионализм. Слова, как четки. Сколько ни
перебирай, новой мысли не изобретешь...
Зачем я еду в Майами? Зачем я сюда ездил? Гонимый ветром пыльный старый
лист, приют последний ищешь и найти не можешь. Откуда я? Куда я? К кому?
Моя третья жена меня ненавидит. Прекрасное открытие, но ведь и это мне
все равно. Как и любовь тех двух, до нее.
Что мне делать?
Кричать? Я уже кричал. Я много кричал. Я писал книги, и каждая из них
по-своему кричит. Обложкой по крайней мере. Особенно последняя хороша. Рука
скелета разрывает декольте туго обтянутой в фиолетовый шелк блондинки. В ее
расширенных глазах ясно читается ужас. Чувственные карминные губы
полураскрыты. Она хочет кричать, но не может. Ее декольте кричит за нее.
А мне наплевать. Я всегда был такой. Меня никогда ничего не касалось.
Да жил ли я? И это жизнь? И это все?
О господи!
Даже умереть мне лень.
С чего начинается тоска? Как она приходит к человеку? Сначала словно
ветер коснется лба, а потом вот сюда, под горло и на грудь, ложится лапа.
Сперва не ощущаешь ее, она будто в перчатке, но уже через минуту-другую
начинаешь понимать, что попался. И давит, и жмет, и выдавливает из тебя
последнее. Вытесняет из тебя жизнь, подменяет ее смертной субстанцией.
Равнодушие.
Я ничего не хочу.
Ничего.
Стрингуляционная линия рока. Это надо запомнить".


6

В это же время Альберт Иванов, как и писатель Питер Ик, лежал в своей
каюте и смотрел в потолок со следами мушиных лапок.
"В Америке у меня только одно действительно важное дело, которое