"М.Емцев, Е.Парнов. Бунт тридцати триллионов" - читать интересную книгу автора

Е.Парнов, М.Емцев

БУНТ ТРИДЦАТИ ТРИЛЛИОНОВ


Повесть


Неожиданный поворот
Владимир Николаевич Флоровский, ассистент университета

Еще три дня, и я ухожу в отпуск. Через какие-нибудь восемьдесят часов я
буду уже смотреть в круглое окошко самолета. Земля превратится в макет, по
которому неторопливо поплывет крестообразная тень.. Если, конечно, не
будет облачности. Хорошо бы сегодня разобрать все бумаги, отправить в
журнал уже готовую статью, отослать рефераты, ответить на письма. Хорошо
бы!
Весь окружающий мир уместился в перевернутом виде на боку пузатой колбы.
Мир притих перед грозой и сердито насупился в синеватых отблесках
стекла.
С высоты двадцать первого этажа автомобили кажутся игрушками, а люди -
муравьями. Серые прямые ленты дорог, строгие квадраты и прямоугольники
зелени. Если пройдет дождь, то даже сюда, на такую высоту долетит запах
мокрого каштана... Но о дожде можно только мечтать. Вернее всего, опять
небо блеснет зарницами, прогрохочет дальний гром, и тучи пройдут стороной.
Вот уже целую неделю город изнывает от августовского солнца.
Окна и двери в университете распахнуты настежь. Но это мало помогает.
Работать все равно тяжело. Мозги размякли, как разогретый на солнце
асфальт. Я снял пиджак, включил вентилятор и постарался удобнее устроиться
в кресле. Но вскоре поймал себя на том, что уже несколько минут читаю одну
и ту же страницу отчета. Захотелось пить. Решил спуститься в буфет и взять
бутылку холодного молока или пива.
В буфете вилась длинная очередь. Солнце плавило оконное стекло и
рвалось в помещение сквозь танцующий столб пылинок. Нетерпеливо
переминаясь с ноги на ногу, щурясь и постепенно раздражаясь, я стоял в
конце малоподвижного человечьего ручейка. Время приобрело свойства резины.
Мне уже расхотелось пить. Я оставался в очереди только из-за упрямства.
Передо мной стоял смешной и странный человек. Коротко остриженная
лопоухая голова его непрерывно двигалась. Толстые пальцы шевелились,
перекатывая из ладони в ладонь столбик монет. Человек близоруко улыбался,
тихо шептал что-то, толстые добрые губы его шевелились.
Я рассматривал его безо всякого интереса, пока не увидел на груди белую
визитную карточку, на которой латинскими буквами было напечатано: "Артур
Положенцев, Москва". Я удивился. Значит, лопоухий коротышка был делегат
Международного противоракового конгресса! Я еще раз оглядел его. Мятая
шелковая тенниска, на которой темнели влажные пятна, широкие синие брюки,
давно утратившие складку, пыльные ботинки со стоптанными каблуками. Во мне
шевельнулась неприязнь. Я вспомнил изящных, аккуратных мужчин в прекрасных
серых костюмах, с ослепительными замороженными воротничками. В эти дни их
часто можно было встретить в коридорах и вестибюлях.