"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Последняя дверь (Авт.сб. "Ярмарка теней")" - читать интересную книгу автора

- Винтолет будет только после двенадцати, автолеты... - кассир на
мгновение запнулся, - все.
- Что - все? - спросил Егоров с раздражением, разглядывая совершенно
лысую голову этого сравнительно молодого человека.
Кассир поднял рыженькие бровки. В зеленых глазках мелькнула насмешка.
- Все, товарищ, - значит, все, - сказал он, склонив голову набок. - Все
билеты проданы, все места распределены, для вас ничего нет. Подождите,
после двенадцати будет винтолет, он прихватит опаздывающих.
- Я здесь уже со вчерашнего вечера жду.
- Вы не один ждете. Другие тоже ждут.
- Мне каких-то паршивых сорок километров...
- А мы дальние расстояния не обслуживаем. У нас всем нужно не дальше
ста километров.
Егоров почувствовал острое желание плюнуть на сверкающую лысину. Он
проглотил слюну и, сжав зубы, отошел от окошка. Настроение было совершенно
испорчено.
Егоров уныло окинул взглядом пассажиров. Яркое солнце, проникавшее
сквозь стеклянные стены, приветливо освещало озабоченные лица мужчин,
загорелых и обветренных, с большими, сильными руками, бровастых и щекастых
женщин в хустках - платках, закрывавших лоб до самых глаз, детей,
возившихся у ног родителей. Негромкий мелодичный говор, наполнявший зал,
переливался всеми красками музыкальной украинской речи. Егоров сел и
задумался. Ему больше нельзя терять ни одной минуты, а он должен сидеть и
дожидаться этого клятого винтолета!
Среди присутствующих возникло какое-то движение. Казалось, в зал
пустили ток, который побежал по креслам сидений, заставляя людей
поворачивать головы в одном направлении. Сладкоголосые скептические "Та
ну!", "Та шо це вы!" оборвались, женщины и мужчины уставились на какую-то
фигуру, возникшую в стеклянных вращающихся дверях; только дети ни на что
не обращали внимания.
Егоров тоже посмотрел на дверь и увидел странного человека. Первое
впечатление было неопределенным. Тревога и ощущение опасности охватили
его.
Человек был дьявольски красив. Его красота была подобна вызову или
удару кнутом. Все в нем было законченное, совершенное и в то же время
невероятно экстравагантное.
Красота - это высшая гармония, многочашечные весы, все чашки которых
старательно уравновешены природой. Оригинальность порождается удачным
отклонением от равновесия. В незнакомце был именно тот миллиграмм
уродства, который делал его красоту гениальной.
Человек, вероятно, привык находиться в скрещении взглядов. Он подошел к
окошку кассы так, словно в зале никого не было. Он заглянул в окошечко,
где плавала голая макушка зеленоглазого кассира, спросил с легким
иностранным акцентом:
- Вам звонили только что про меня?
Макушка запрыгала, как поплавок в ветреный день, когда клев плохой и
бесконечная рябь бежит по свинцово-серой воде. Егорову была видна тощая
рука в веснушках, с рыжими волосками в том месте, где белый манжет плотно
обхватывал запястье. Рука подобострастно взвилась и мягким движением
опустила на барьер билеты.