"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Операция "Кашалот"" - читать интересную книгу автора

животного создается давление, равное гидростатическому. Оно как бы
пронизывает все тело. Следовательно, и речи не может быть о какой-то
защищенности кашалота от давления среды...
"Шокальский" сильно качнуло. Кавергин ухватился за поручни мостика. По
палубе торопливо просеменил начальник геофизической группы Кравцов. Вскоре
на мостик поднялся капитан. Мартин Августович был встревожен. Не глядя на
Кавергина, он сказал:
- Зафиксирован подводный взрыв. Связь с батискафом потеряна.



3

Сколько прошло времени? Секунда или столетие? Володя не знал, но ему
казалось, что он заново прожил всю свою жизнь. Он увидел себя мальчишкой,
идущим первый раз в школу, держась за большую отцовскую руку. Ранняя
осень. На асфальте, как большие павлиньи перья, расцветают капли бензина.
Влажный ветер кружит первые опавшие листья, отливающие латунью. Потом
почему-то-в памяти проявилась зачетная книжка и подписи профессоров
университета. До боли явственные и ощутимые, вспомнились микротомовые
срезы кальмара, сделанные вчера на Райкоке под палящими лучами солнца.
Солнце... Неужели он больше не увидит его? Щемящая жалость к себе
перехватила дыхание. Ему стало трудно дышать. Тихие, беззвучные слезы
покатились по щекам. Володе было жаль себя, жаль Мухина, который, не
шевелясь, лежал перед ним на холодном полу. Какая глупость, ах, какая все
это глупость...
Ему страстно захотелось сейчас же, немедля, увидеть темно-синее небо,
покрытое кучевыми облаками, белыми и легкими, похожими на снеговые горы.
Но перед ним была лишь густая чернильная мгла, проникавшая в мозг и
затоплявшая душу. Чтоб отгородиться от нее, оттолкнуть ее прочь, он
вытянул руки вперед и почувствовал, как кто-то схватил их.
Он обрадовался безмерно, безгранично, с той же неистовой силой, с какой
только что отчаивался. Он почувствовал, что любит этого Мухина, любит уже
давно, хотя и знаком с ним всего лишь несколько дней. Славный ты парень,
как хорошо, что ты жив, это же прекрасно, что ты жив! Какой же ты
молодец...
Он прикоснулся к лицу Мухина и понял, что тот говорит. Невидимые губы
геолога быстро-быстро шевелились, твердая челюсть дрожала и прыгала.
- Николай, дорогой, я не слышу тебя. Я оглох, понимаешь? Но это
неважно. Надо проверить, работает ли связь. Потом посмотреть, что с
аккумуляторами. Нет света и обогрев, кажется, не действует. Становится
чертовски холодно.
А Мухину было худо. Путь к сознанию шел через боль. Голова гудела и
кружилась. Мухин сел, а затем тихонько привстал. Черт возьми, кажется, они
здесь плотно засели. Что же произошло? Сначала взрыв вулкана, затем этот
полет вверх тормашками... Жаль, что Хитров ничего не слышит. Похоже, он
здорово струхнул. Но ничего, держится. Да, держаться надо. Крепко надо
держаться. Сколько здесь придется сидеть, неизвестно. Но почему же не
сработал балластный сбрасыватель? Непонятно. Или он сработал? Тогда они
давно были бы на поверхности. А они... Кстати, где же они?