"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Последнее путешествие полковника Фосетта (Авт.сб. "Последнее путешествие полковника Фосетта")" - читать интересную книгу автора

- Но, Энн, чтобы увидеть тебя, я должен был заранее знать, где ты, а не
зная этого, я не мог определить по твоему наряду, где тебя нужно искать.
Круг замыкается.
Сэр Генри чуть усмехнулся в аккуратно подстриженные усы.
- Все равно! - убежденно сказала Энн и тряхнула головкой.
- Я надеюсь, - деликатно вмешался сэр Генри, - что мы продолжим наш
разговор о... вашей работе после обеда.
Мы с Энн вышли из кабинета, и время до обеда заполнилось для нас
потоком милых пустячков, которые так горазды изобретать влюбленные. Мы
побывали и на кухне. Там Энн очаровательно мешала миссис Твидл и ее
помощнице готовиться к банкету. Потом мы слушали магнитофонные записи,
потом Энн пела, потом мы немного посплетничали об общих знакомых, а потом
уже смеялись просто так. Одним словом, мы сделали кучу дел и ничего не
сделали. Я хмелел от любви и семейного окружения, как хмелеют от хорошего
выдержанного вина. Я давно потерял родителей, еще в раннем детстве, и
тепло чужого камина согревало мое сердце. Сейчас, вспоминая этот день, я
понимаю, что уже тогда назревала гроза, которая не могла не разразиться.
Но тогда я не замечал ее. Я был совсем другим человеком тогда. Просто я
был слишком молод и глуп.
- Итак, ты самостоятельный человек, и пора подумать о будущем, -
сказала, наконец, Энн, когда мы уединились в ее комнатке.
Как она походила на своего отца! Даже слова почти те же. Пожалуй, сэру
Генри не хватало только некоторой законченности в суждениях, присущей его
дочери.
- Прежде всего мы поженимся, - сказал я.
Это было мое единственное твердое убеждение. Это было мое единственное
желание. Я хотел жениться на этой девушке, и, черт побери, неужели я этого
не заслужил!
- Конечно, - сказала Энн, - но где ты собираешься работать?
- Я, право, не очень задумывался над этим вопросом. Мне кажется, меня
могут оставить в университете, там найдется для меня место, да и сэр Генри
кое-что обещал сделать.
Она помолчала. Энн никогда не говорит сразу. Свою мысль она тщательно
шлифует, правда, как всякая женщина, она обращает внимание только на те
аспекты, которые ее интересуют.
- Безусловно, - сказала она, - ты сможешь остаться в университете. Ты
способный, и у тебя есть перспективы стать известным ученым. Это так. Но
нас теперь будет двое... А может... В общем у тебя будет семья. Понимаешь?
Семья-а! А университет - это очень долго. И, главное, там мало платят.
Много лет подряд нам придется еле-еле сводить концы с концами. На помощь
папы рассчитывать не приходится, - она усмехнулась. - Занятия наукой в
столь неразумно широких масштабах свели почти на нет все его состояние. Я
хотела бы начать нашу совместную жизнь самостоятельно. Понимаешь?
Независимость, независимость и независимость - вот мой девиз.
Она умолкла. А я не знал, что ей ответить.
- А кроме того, - продолжала она, несколько поколебавшись, - мне не
хотелось, чтобы ты походил на отца. Он слишком ученый. Он немножко не от
мира сего, а сейчас, согласись, это смешно. Ему не нужны деньги, слава, я
иногда думаю, что и семья ему не нужна.
- Энн!