"Мартин Эмис. На лоне лондонских полей" - читать интересную книгу автора

там было, жестким, но профессиональным взглядом грабителя. Во второй раз за
это утро я бесстрастно рассматривал перспективу быть убитым. Через десять
минут Кит выйдет отсюда, неся на плече мою сумку, полную самых разных
дорогих вещиц... Но вместо этого он спросил, кто обитает в этой квартире и
чем таким он занимается.

Я сказал ему. Кит посмотрел на меня скептически. Вообще-то это и не
было верным.

- Главным образом, для театра и ТВ.

Теперь ему все стало ясно.

- Для ТВ? - переспросил он восторженно.

По какой-то причине я добавил:

- Да я и сам на ТВ подвизаюсь.

Кит кивнул, и лицо его в значительной степени прояснилось. В нем даже
появилось что-то смиренное, и, должен сказать, меня тронул этот его
смиренный взгляд. Конечно (думал он), все телевизионщики знают друг друга;
они летают из одного огромного города в другой и одалживают друг у друга
квартиры. Здравый смысл! Да, позади всей внешней озабоченности ярких глаз
Кита явно крылось лелеемое им видение некоей небесной элиты, рассекающей
тропосферу то в одну сторону, то в другую - наподобие телевизионных
спутников, поверх всего, поверх всего этого.

- Да... Что ж, я и сам появлюсь на телевидении. Во всяком случае,
надеюсь. Через месяц-другой. Так, игра в дартс.

- Дартс?

- Угу, дартс.

Тогда-то это и началось. Он пробыл у меня три с половиной часа. Люди
поразительны, правда же? Они расскажут вам обо всем, дайте им только время.
А я всегда был превосходным слушателем. Я был слушателем одаренным. И мне
действительно хотелось обо всем этом услышать - уж не знаю, почему. Конечно,
на той стадии это меня еще совершенно не занимало; я понятия не имел, что
происходило, что готовилось произойти прямо у меня перед глазами. Через
пятнадцать минут я уже услышал (и с самыми шокирующими подробностями) об
Энэлайз - и об Игбале, и о Триш, и о Дебби. Лаконично, но ничуть не
смущаясь, он поведал мне о жене и о дочери. А потом всю эту историю о
преступлениях, связанных с насилием, и о Чике Перчесе. И о Нью-Йорке. Я,
правда, не скупился на выпивку - пиво, немецкое пиво в изобилии громоздилось
в холодильнике Марка Эспри, словно бомбы, уложенные в бомбометатели. В конце
концов он взял с меня 25 фунтов за свои услуги (возможно, это особая такса
для телевизионщиков) и подарил мне шариковую авторучку в форме дротика,
которой я сейчас и пишу эти строки. Кроме того, он сказал мне, что его можно