"Дмитрий Емец. Ярослав Мудрый [И]" - читать интересную книгу автора

священниками, больше времени проводили они не в седле и не в упражнениях
ратных, но в храме либо в тереме отца своего Владимира, слушая, как решает он
дела государственные.
А вечерами, читая вслух младшему брату Глебу о страданиях святых
мучеников, Борис обливался слезами и, падая на колени, горячо молил: "Господи
Иисусе Христе! Удостой меня участвовать в произволении Святых Твоих; научи
меня идти по их следам. Молю тебя, Господи, да не увлечется душа моя суетой
мира сего; просвети сердце мое, чтобы оно знало Тебя и Твои заповеди; даруй
мне дар, какой даровал Ты угодникам своим".
"И Глебушке тоже! И для меня попроси!" - глядя на брата смышленными
глазенками, повторял за ним маленький Глеб.
Не ведали тогда братья, что, и правда, сбудется по мольбе их...

* * *

Погоня за печенегами оказалась напрасной. Дружина Бориса разминулась с
ними в степях. Сколько русичи не всматривались вдаль, ничего не видно было,
кроме ковыля и знойного марева, висевшего в воздухе от полудня до самого
заката.
- Опоздали! Проведали о нас печенеги, ушли на края степей своих! Разве
найдешь их теперь? - хмуро говорили усатые киевские дружинники.
Возвращаясь из похода, дружина остановилась для отдыха на берегу реки
Альты. Здесь и нашел князя Бориса прискакавший на взмыленном коне гонец,
привезший ему весть о смерти отца его князя Владимира.
Велика была скорбь Бориса. Целый день не выходил юный князь из шатра,
молился, оплакивал отца. Тем временем известие о смерти Владимира облетело
лагерь. Собравшись вокруг шатра, дружина обратилась к Борису через своих
воевод:
- Не время сейчас скорбеть, княжич! Здесь с тобою войско! Иди в Киев и
садись на отчий стол, как тебя все желают!
Предложение было заманчивым, но Борис знал: чтобы ему сесть в Киеве
придется обойти старшего брата и, возможно, пролить его кровь. "Да не
увлечется душа моя суетой мира сего", - всплыли в его памяти слова детской
молитвы, столь глубоко запавшей ему в душу.
- Ступайте от меня, искусители! Не могу поднять руки на Святополка. Пусть
он будет мне вместо отца, - твердо отвечал Борис своим воеводам.
- Не доверяй ему, княжич! Темная душа у Святополка. Не простит тебе брат
любви киевлян. Пока ты жив, не сможет он надежно сидеть в Киеве, - загудела
дружина.
Не слушая возмущенного гула голосов, Борис ушел в шатер. Ум подсказывал
ему, что воеводы правы и Святополка нужно опасаться, но христианская душа
протестовала против пролития родной крови.
- Ведаю, что без воли Господней и волос единый не упадет с головы моей! -
успокаивая себя, говорил Борис.
Наутро, чтобы отнять у старшего брата все поводы к опасению, княжич
распустил дружину и войско и остался один со своими слугами.
Иначе действовал Святополк. Никому не доверяя, он от всех своих братьев
ожидал коварного шага и желал лишь опередить их. Черная мысль о братоубийстве
пришла к нему в ночь, когда умер Владимир, и Святополк тайно перевез его тело
в Десятинную церковь Пресвятой Богородицы.