"Дмитрий Емец. Владимир Мономах [И]" - читать интересную книгу автора

своего в Переяславль. Только благодаря страху, который внушало им имя его,
половцы пропустили поредевшую рать Владимира Всеволодовича через свой стан.
Позднее в "Поучении" своем запишет Мономах: "Когда мы шли мимо половцев, то
они облизывались на нас, как волки на овец".
Не ограничившись одним Черниговым, Олег несколько лет подряд водил
половцев на Русь, вызывая все новые княжеские распри. В распрях этих убит был
сын Мономахов Изяслав, которому Олег Святославич, князь Тьмутараканский, был
крестным отцом. Тяжесть этого деяния - убийство крестным отцом крестного сына
- поразила и Мономаха и самого Олега, и между ними состоялось примирение.
Одному Богу ведомо, чего стоило оно Мономаху. Потому - не будем о том.
Князя же Олега на Руси навеки прозвали Гориславичем.

* * *

Примирение, хотя и краткое, дало возможность Мономаху попытатся установить
мир на Русской земле и объединить её для борьбы с половцами.
Съезд всех князей русских, устроенный попечением Владимира Всеволодовича,
состоялся в Любече в 1097 году...
Невелик город Любеч. Да и какой это город? Даже не городок. Скорее
крепостица приднепровская, расположенная на круче. Въезжаешь в ворота,
оказываешься в узком проходе между деревянным частоколом. Так узок проход, что
едва двое всадников проедут в ряд. Тревожно озираются князья, держится за мечи
их дружина. "Как бы не вышло чего", - каждый думает.
Все князья русские со своими дружинами съехались в Любеч: хмурые,
настороженные. Вошли в палаты, расселись по старшинству да по значимости, как
на Руси водится. На главном месте - великий князь Святополк Изяславович, подле
него Владимир Всеволодович Мономах, рядом Олег Гориславич, чуть поодаль,
окруженный дружиной своей, - Давыд Святославич. Тезка его Давыд Игоревич и оба
юных Ростиславича - Василько и Володарь - сидели напротив. Морщился на них
Давыд Игоревич - давно уж он затаил вражду против братьев, что сидели в
червенских городах, некогда отвоеванных святым Владимиром у Болеслава
Польского.
Молчали князья, никто не начинал речи. Даже друг на друга смотреть
избегали - того и гляди всколыхнутся старые обиды.
С грустью смотрел Мономах на братьев своих двоюродных. Думал: "Одного мы
корня - Владимирова и Ярославова. Отчего же тогда столько розни меж ними?
Отчего уподобляемся Каинам и нет почти меж ними Авелей?"
- Зачем губим Русскую землю? Зачем поднимаем сами на себя вражду? Много и
без того врагов у Руси. Рады они, что брат у нас идет на брата, что сами мы
сечем себя мечами своими. Пусть же с этих пор будет у нас всех единое сердце и
будем блюсти Русскую землю.
Горячность речи Мономаховой тронула князей и без того осознававших
необходимость условиться между собой, кому что будет принадлежать в вотчинах и
землях русских.
Долго уславливались между собой князья, долго вспоминали обиды,
перелистывали жалованные грамоты, ссылались на владения былые отцов своих и
дедов. Не раз в споре горячий кулак бил по столу и рука хваталась за меч.
Глухо волновались воеводы, нашептывая своим князьям то одно, то другое.
Всякому на Руси известно - дружина князю лучший советчик. Порой и так бывает,
что не князь дружиной своей повелевает, а она им.