"Дмитрий Емец. Владимир Мономах [И]" - читать интересную книгу автора

и смоленского.
Вняв увещеваниям монаха, Василько послал к Владимиру своего слугу, а с
монахом Василием, оценив добрый его нрав, сдружился и подолгу беседовал с ним:
- Слышал я, Василий, думает Давыд отдать меня ляхам. Коли так, то верную
смерть приму. Много зла сделал я ляхам и хотел еще больше наделать - отомстить
им за Русскую землю. Оболгал меня Давыд, что хотел я его городов. Не нужен был
мне его удел. Чаял я, как соберутся ко мне берендеи, печенеги и торки, скажу я
брату Володарю: "Брате Володарь, дай мне дружину свою младшую, а сам пей и
веселись. Пойду я с дружиной той зимой на польскую землю, потом перейму болгар
дунайских и посажу их у себя, а там, коли посчастливится живым вернуться,
попрошусь у Святополка и Владимира на половцев." Мечтал я, что либо славу себе
найду, либо голову сложу за Русскую землю. Да видать наказал меня Бог за мое
высокоумье, смирил слепотой.
Но - нет. Давыд не выдал Василька полякам, хотя и желал бы того. Не
посмел. Знал волынский князь - переполнит это чашу терпения Мономахова. Многие
проступки тяжкие простится могут, да только не этот: мыслимо ли, чтобы один
русский князь другого русского князя, защитника земли своей, на казнь лютую
иноверцам отдал?

* * *

Два долгих года томился Василько в плену. Святополк, которому Мономахом и
Святославичами поручено было наказать Давыда, медлил собирать рати, да деле
потворствуя своему соучастнику. Не раз Мономах торопил его, напоминая об
обещании, то Святополк отговаривался то болезнью, то конским падежом, то
неурожаями.
Так наступил год 1098.
Весной, как стаял снег, подумал Давыд: "Томится Василько у меня в плену,
никогда ему больше не увидеть солнца. Зачем страшиться мне этого слепца?
Возьму его город." Замыслив так, он решился искать себе Васильковой волости.
Собрав дружину, Давыд отправился к Теребовлю, чтобы взять его на щит, но
уже у Бужска на пути его встал Володарь, любимый Васильков брат.
Не решаясь встретиться с ним в чистом поле, Давыд испугался и затворился,
а Володарь осадил его. После недельной осады, когда припасы стали иссякать,
Давыд затрусил еще больше и запросил мира.
Скулением щенячьим отзывалось его письмо:
"Не на мне вина за брата твоего, а на Святополке! Не в моем городе был он
взят и не моими конюхами ослеплен. Не мсти мне, Володарь, а я за то отпущу
тебе Василька и отдам города, что взял я у вас."
Володарь, боявшийся, что Давыд прикажет убить Василька во время приступа,
заключил с ним мир и, взяв своего ослепленного брата, отправился в свои
волости.


"ПУСТЬ БУДЕТ МЕЖДУ НАМИ ЭТОТ КРЕСТ!"

Заключенный мир был непродолжительным: с легкостью нарушив данное им
слово, Давыд не отдал городов, захваченных у братьев, и те в отместку взяли
приступом Давыдов город Всеволож. Много крови православной пролилось в тот
день: дружина Володаря и Василька, разгневавшись на жителей Всеволожа за