"Дмитрий Емец. Робот-сыщик" - читать интересную книгу автора

Лена.
Зинаида Михайловна была злой и болтливой старухой из соседней дачи.
Весь день она ходила по поселку, опираясь на палку, и пользовалась любым
поводом, чтобы напугать дачников и испортить им настроение. Стоило,
например, кому-нибудь упомянуть, что он уколол палец гвоздем, как Гундюша
делала соболезнующее лицо, морщилась и говорила: "Гвоздь-то ржавый был? Ну,
почитай, милок, ты уж на том свете! Про заражение крови слыхал? Вон у меня
сестра Алла гвоздем укололась, так уж три года на кладбище..."
- Но у меня же палец совсем не болит! Я его сразу йодом смазал и
забинтовал, - пытался успокоиться собеседник.
- Ну так что ж, что йодом... У меня сестра вон тоже йодом мазала, даже
к доктору ездила. Переливание крови ей делали, да разве помогло? Ну да ты,
милок, не расстраивайся, авось и выживешь... Чего ж ты побледнел весь? Я-то
к тебе зашла сахару занять.
Гундюша одалживала у огорченного человека сахар и довольная, что
испортила ему настроение на весь день, удовлетворенно шла к следующей
соседке. Та в разговоре случайно упомянула, что муж должен был два часа
назад приехать на машине из города, а его все нет и нет.
Едва услышав об этом, Михайловна всплескивала руками и начинала пугать:
- Ну, милая, крепись! Всякое может случиться. Про аварии слыхала? Вчера
вон на нашей дороге две машины столкнулись, так три человека погибли. Такие
вот дела, матушка. Ну да ты, милая, не печалься. Не все ж погибают. Может,
твой и выживет, только калекой останется. У моей сестры Аллы муж обеих ног в
аварии лишился... Так и твой небось теперь тоже лежит на дороге и стонет, а
помочь-то ему и некому. Ну, чего-то я заболталась и забыла, зачем
заходила... Программки-то телевидения у тебя не найдется посмотреть? Что ты
руками машешь? Насовсем даришь! Вот спасибо!
Испортив настроение этой соседке, Михайловна с программой телевидения и
сахаром шла к третьему дому. Но в этот день в третьем доме все было хорошо:
и муж вернулся вовремя, и дети на месте, и палец не порезан - но и здесь
Гундюша всегда знала, что сказать.
- Дверь-то на ночь хорошо закрываете? - интересовалась она. - А хотя
разве это поможет? Залезут к вам ночью с ножичком, обворуют, а потом
керосинчиком плеснут, подожгут и уйдут. Так сонные и сгорите... Ну да ладно,
я-то к вам чего зашла? Хочу спросить: картошку-то вы уже окучивали?
Говорила старуха всегда ласково, сочувственно, заглядывала собеседнику
в глаза, любила потрогать его за руку и поохать вместе с ним. Пугала она
всегда медленно, осторожно, упоминая все подробности трагедий и описание
всевозможных болезней, создавая такие страшные картины бедствий, что
невозможно было ей не поверить, потому что они всегда подтверждались
примерами и фактами из ее жизни, а также многочисленной родни и знакомых.
Непременной участницей ее историй была сестра Алла - чего с ней только
не происходило! Она и в огне горела, и в реке тонула, ее и грабили, и в
аварии она попадала, и травилась ядовитыми грибами и уксусом, сотни раз ее
оперировали, многократно она умирала от самых разных болезней, начиная от
заражения крови и заканчивая укусом бешеной собаки.
Юра видел Аллу только однажды, в прошлом году летом, когда она
приезжала к Гундюше в гости. Мальчик представлял себе эту женщину
изможденным полутрупом, которая после всех напастей, выпавших на ее долю,
должна была едва ползать, держась за стенку, но Алла оказалась полной