"Густав Эмар. Чистое сердце ("Чистое Сердце" #3)" - читать интересную книгу автора

Закутавшись плотнее в свой широкий плащ, чтобы защитить себя от сырого
воздуха, долетавшего с моря, полковник подтянул поводья и, дав шпоры лошади,
направился рысью к намеченной им цели. Переезд его был коротким, и
путешественник вскоре приблизился к видневшемуся в отдалении зданию. Но
когда он был от него всего в нескольких шагах, полковник, вместо того, чтобы
подъехать прямо к воротам, соскочил с лошади, привязал ее к дереву, поправил
пистолеты, торчавшие за поясом, сделал большой крюк и по-волчьи прокрался к
одному из окон этого здания.
В эпоху брожения умов в Техасе прежняя доверчивость населения
совершенно исчезла, уступив место полной недоверчивости. Времена, когда
двери всех домов были гостеприимно открыты для иностранцев, прошли
бесследно, и традиционное радушие временно сменилось подозрительностью и
скрытностью, а потому со стороны любого пришельца было бы очень
неблагоразумно явиться в незнакомый дом, предварительно не убедившись, что в
нем живут друзья. Что касается полковника, то из-за своей формы
мексиканского офицера он в особенности должен был соблюдать крайнюю
осторожность.
Здание, к которому приблизился полковник, было довольно большим и не
носило на себе тех отпечатков бедности и запустения, которыми так часто
отличаются жилища испано-американских колонистов. Это был четырехугольный
дом с итальянской крышей и небольшой галереей; стены его были оштукатурены и
приятно ласкали глаз своей белизной, резко оттененной листьями винограда,
которыми были покрыты стены здания. Дом был окружен полуразвалившейся
изгородью; надворные строения были просторны и содержались в образцовом
порядке. По всему было заметно, что владения эти принадлежали человеку
зажиточному.
Как уже было сказано, полковник крадучись приблизился к одному из окон
дома; ставни этого окна были тщательно закрыты, но, тем не менее, они были
не настолько плотны, чтобы не дать заметить по той узкой полоске света,
которая проникала сквозь щели наружу, что внутри дома еще бодрствовали.
Но напрасно полковник пытался заглянуть в эту щель: он не мог ничего
увидеть; зато он мог слышать совершенно ясно то, что говорилось в доме. И
первые слова, дошедшие до него, показались ему, по всей вероятности, очень
важными, потому что он весь превратился в слух, боясь пропустить хоть
что-нибудь из происходившей в доме беседы.
Воспользовавшись еще раз нашим преимуществом романиста, мы войдем в
этот дом и дадим нашим читателям возможность присутствовать при
происходившей в нем странной сцене, самая интересная часть которой, к
великому неудовольствию полковника, должна была остаться для него тайной.
В довольно маленьком зале, слабо освещенном чадившими светильниками,
находились четверо людей. Лица этих людей были темного цвета, глаза имели
дикое выражение; одеты они были в костюмы вольных стрелков. Трое из них
сидели на бутаках 2, поставив ружья между ног, и слушали четвертого,
ходившего неровными шагами взад и вперед по комнате с заложенными за спину
руками. Широкие поля фетровых шляп, которые носили трое первых стрелков, и
темнота, царившая в зале, с трудом позволяли рассмотреть черты их лиц, а
также судить о выражении их физиономий. Четвертый был с непокрытой головой.
Это был человек лет сорока, высокий, хорошо сложенный и, по-видимому,
обладавший необыкновенной физической силой; целый лес черных курчавых волос
падал на его широкие плечи. У него был высокий лоб, прямой нос и черные