"Густав Эмар. Атласная змея (вестерн)" - читать интересную книгу автора

Мало того, он ухитрился даже пробить окна в этом странном жилище и сделал
дверь из одного куска коры, герметически закрывавшего отверстие.
Жилище было разделено на две равные части посредством перегородки.
Правая сторона, предоставленная хозяину, заключала в себе постель, сундук,
два стула, два табурета и стол.
Левая сторона служила конюшней; в ней свободно могли помещаться две
лошади, а иногда здесь стояло и по четыре лошади сразу. Несколько штук кур
жили, как умели, бок о бок с лошадьми.
Хозяин этого таинственного жилища стряпал на воздухе, под навесом, верх
которого служил чердаком для подножного корма и чуланом для хранения
овощей и т. п.
Несколько охапок травы, валявшихся в самом темном углу хижины и покрытых
овечьими и медвежьими шкурами, дали возможность устроить постель, на
которую тотчас же положили раненого.
Он уже был не в обмороке, а спал. Слабость, причиненная потерей крови,
погрузила его в глубокий сон, почти летаргический.
Изгнанник и Змея, положив капитана на импровизированную постель, сами сели
за стол и, поставив на него горшок с сидром, закурили трубки.
- Значит, вас задержала случайная встреча с этим негодяем? - спросил Змея,
протягивая свой стакан, чтобы чокнуться с хозяином.
- Отчасти это, а отчасти и кое-что другое, товарищ, - отвечал Жан-Поль,
чокаясь своим стаканом о стакан своего собеседника. - В колонии довольно
шумно в настоящую минуту.
- Вы мне это говорили, но я все-таки понять не могу, какое нам до всего
этого дело и насколько может касаться нас то, что делается в колонии.
- Потом ты это поймешь, - продолжал Изгнанник с насмешливой улыбкой, -
если, конечно, ты расположен служить мне и дальше, как служил до сих пор.
- Неужели вы в этом еще сомневаетесь, хозяин? - спросил Змея с видимым
волнением. - Клянусь святой Анной из Орэ, - добавил он, благоговейно
поднося руку к шляпе, - я ваш душой и телом, хозяин, я ваша собственность,
ваша вещь, я, словом, весь ваш. Не говорите же так со мной, это мне очень
больно слышать, а вы ведь знаете, что я иногда брыкаюсь...
- Постой, постой, успокойся, я не хотел оскорблять тебя, - сказал
Изгнанник, - я тебя знаю и ценю.
- В добрый час! - продолжал Змея, сдерживая волнение. - Я знаю, что я
негодяй, изгнанный из общества, которое хорошо сделало, отвергнув такую
паршивую овцу, как я; у меня, к несчастью, много пороков, я совершил много
преступлений и за мной нет ни одного доброго дела, чтобы бросить его на
весы. Все это правда, но у меня есть одна добродетель: моя испытанная
преданность вам! Не сомневайтесь же в ней, умоляю вас, если не хотите,
чтобы я выкинул какую-нибудь отчаянную штуку!
- Ну, ну! Ты стараешься казаться гораздо хуже, чем на самом деле; я знаю
тебя лучше, чем ты думаешь.
- Нет, я только говорю правду про самого себя, я - вонючее животное,
ядовитая тварь, все что хотите. Я ненавижу всех людей без исключения, и
они воздают мне за это сторицей и имеют полное право поступать таким
образом; но я люблю вас, но не за то, что вы десять раз спасали мне
жизнь... Что это для меня? Меньше чем ничего.
- Так за что же? - спросил Изгнанник с некоторым любопытством.
- За то, что вы один из всех людей, с которыми мне только приходилось