"Харлан Эллисон. Тварь, что кричала о любви в самом сердце мира" - читать интересную книгу автора

обратили взоры на повисшего в воздухе Семфа. Его тело и голова походили
теперь на мятый бумажный пакет. Волосы исчезли. Глаза слезились и стали
бесцветными. Обнаженный, мерцающий, он чуть отплыл в сторону, потом легкий
ветерок, резвящийся в помещении без стен, толкнул его на прежнее место.
Семф опустошил себя.
- Я. прошу Совет приговорить этого человека к последнему воплощению.
Несмотря на то что его вмешательство продолжались всего несколько секунд,
мы никогда не узнаем, какой вред, какие изменения оно могло принести
перекрестку времен. Я признаю, что он намеревался перенасытить канализацию
и таким образом вывести ее из строя. Этот поступок, поступок чудовища,
приговорившего шестьдесят народов, населяющих центр, к жизни, в которой
будет по-прежнему преобладать безумие, этот поступок должен быть наказан
уничтожением.
Совет впал в задумчивость. Бесконечное время спустя он воссоединился,
и обвинения Проктора были поддержаны; предложенный им приговор вынесен.
На тихих берегах мысли Проктор, палач, нес на руках своего друга,
бумажного человека. Там, в опускающейся тишине близкой ночи, Линах положил
Семфа в тень вздоха.
- Зачем ты мне помешал? - спросил он.
Линах отвернулся и уставился в надвигающийся мрак.
- Зачем?
- Потому что здесь, в центре, у нас еще есть шанс.
- А для них, для всех них, там... уже не осталось ничего?
Линах медленно сел рядом, погрузил руки в золотой туман, который
окутал его запястья, а потом снова стек к нетерпеливо ожидающему его телу
мира.
- Если мы сможем положить начало здесь, если сможем постепенно
расширять границы, возможно, когда-нибудь наступит день и мы доберемся до
конца времени, начав совсем с малого. А до тех пор необходимо, чтобы хотя
бы в одной крошечной точке не царило безумие.
Семф заговорил быстрее. Его время истекало.
- Ты приговорил их всех. Безумие - очень опасный и живучий яд. Это
сила. Ее можно упрятать. Самый могущественный джинн в бутылке, открыть
которую совсем ничего не стоит. А ты приговорил их к вечной жизни вместе с
безумием. Во имя любви.
Линах издал какой-то звук, не похожий на слово. Семф коснулся его
трепещущей тенью, которая была когда-то рукой. Пальцы растворились в тепле
и ощущении живой плоти.
- Мне жаль тебя, Линах. Твое проклятие заключается в том, что ты
хочешь быть настоящим человеком. А мир создан для тех, кто сражается. Ты
так и не понял этого.
Линах промолчал. Он думал о вечных отходах и о канализации, которую
возродила к жизни необходимость.
- Ты сделаешь для меня памятник? - спросил Семф.
- Это предусмотрено традицией, - кивнул Линах.
Семф грустно улыбнулся:
- Тогда сделай его для них, не для меня. Я создал сосуд их смерти, но
он мне не нужен. Выбери одного из них; не очень выдающегося, но такого,
чтобы, обнаружив его, они поняли, что это значит. Ради меня воздвигни
памятник этому человеку. Ты сделаешь?