"Харлан Эллисон. Чернокнижник Смит" - читать интересную книгу автора

И вот Никси и Инкуб в соответствии с волей Безликих взялись за дело.
Никси:
- Мы дадим ему магическую силу и научим ею пользоваться, будем
искушать его загадочными сновидениями, честолюбивыми помыслами, смутными
желаниями...
Инкуб:
- И ты думаешь, это возымеет действие?
Никси:
- Уверен.
Инкуб:
- Ничего глупее твоего плана и представить себе нельзя.
Никси:
- Об этом не тебе судить. Вот увидишь, все пойдет как по маслу. А не
нравится мой план можешь убираться.
Инкуб:
- Не очень-то задавайся. Ты знаешь, кто я такой? Я инкуб высшего
ранга!
Никси:
- Вот и заткнись.
Инкуб:
- Не смей так со мной разговаривать! И вообще, я бы на твоем месте
поторопился. Хозяева заждались, и если ты будешь мешкать, а то и вовсе
оплошаешь, тебе не сдобровать, уж ты мне поверь.
Это Никси в поисках подходящего материала наткнулся на Смита, это
Никси искушал его сновидениями и пробудил в нем (еще тогда, в канун Дня
всех святых) страстное влечение к магии.
А потом был магазин "Черная книга" и эта полутемная комната, где Смит
впервые ощутил в себе настоящую колдовскую силу.
Но ее оказалось недостаточно, чтобы разорвать покрывало,
предохраняющее мир от гибели. Безликие не смогли вернуться.
И тогда Смитом занялся Инкуб, ужасно довольный, что ему наконец-то
представился случай отличиться перед Хозяевами. Но у него были другие
методы.
Преисполненный раскаяния, Смит стоял посреди комнаты, в которую, как
уверила его летучая мышь, должна была явиться девушка.
У него и в мыслях не было разрушать мир! Он даже не подозревал, какая
страшная сила заключена в его заклинаниях! Впервые он пробормотал их имен
но здесь, в этой комнате, где с тех пор все осталось как было: фолианты в
переплетах из человеческой кожи, на столе огарок свечи и самая главная,
колдовская, книга, раскрытая посередине...
Пекин, Париж, Рим, Москва, Детройт, Нью-Йорк, Новый Орлеан,
Лос-Анджелес - сотни и сотни квадратных миль, покрытых пеплом. Ржавые
остовы зданий. Акры кипящих болот. Зеленый туман над обезлюдевшей землей.
Большинство городов просто перестали существовать. А в тех немногих, что
сравнительно не пострадали, не было воды и электричества, и у подножий
теперь бессмысленных небоскребов одичавшие особи то в одиночку, то стаями
убивали и пожирали себе подобных. Человечество как бы родилось заново, с
той разницей, что было оно обречено на смерть еще во младенчестве. Смит все
это видел, не мог не видеть, и не мог не винить в случившемся себя, лишь
себя одного. Может быть, именно чувство вины и привело его снова в эту