"Харлан Эллисон. Птица смерти" - читать интересную книгу автора

Еще чуть-чуть-и я оказался бы единственной жертвой землетрясения,
задушенной в кровати собственной собакой.
В начале года я все время возил Абу к ветеринару, и этот болван каждый
раз говорил, что все дело в диете.
Однажды в воскресенье я увидел, что он лежит на заднем дворе у
ступенек крыльца и его так тяжело рвет, что отходит уже одна желчь.
Слизистые едкие нити обмотали морду, и он отчаянно старался отереть их о
землю.
И тяжело дышал. Я повез его к другому ветеринару.
Поначалу они думали, что это возрастное и что его удастся из этого
состояния вывести. Но потом сделали рентген и увидели, что у него желудок и
печень поражены раком.
Я оттягивал решение как мог дольше. Я не мог себе представить мир без
него. Но вчера я пошел к ветеринару и подписал бумаги на эйтаназию.
- Хотелось бы только еще немного с ним побыть, - сказал я.
Его принесли и положили на смотровой стол из нержавеющей стали. Абу
страшно исхудал. Исчез вечно выпирающий животик барабаном. Мышцы дрожащих
задних лап истончились и ослабели. Он подобрался ко мне и сунул голову мне
под мышку. Я поднял его морду, и Абу посмотрел на меня с тем комичным
выражением, которое мне всегда напоминало Лоренса Тэлбота, Человека-Волка.
Он знал. Чертовски сообразителен до самого конца, да, старый дружище? Он
знал и боялся. Дрожал весь до кончиков своих паучьих ножек. Всегда был
похож на волосяной мяч, и, когда лежал на темном коврике, нельзя было
сказать, где хвост, а где голова. Такой исхудалый. Трясущийся от страха,
знающий, что с ним будет. И все равно щенок.
Я плакал, и в носу щекотало от слез, а он сунул голову мне под мышку,
потому что мы с ним не привыкли плакать. Мне было стыдно, что я не могу
себя вести так же достойно, как он.
- Надо, щен, потому что тебе больно и ты не можешь кушать. Надо.
Но он не хотел про это знать.
И тут вошел ветеринар. Хороший был человек, спросил меня, может, мне
лучше выйти и не смотреть.
И тогда Абу поднял голову и взглянул на меня.
У Казана и Стейнбека в "Вива Сапата" есть сцена, когда близкий друг
Сапаты - Марлона Брандо - приговорен к смерти за сговор с федералами. Друг,
который был с Сапатой еще с гор, с самого начала революции. Дело происходит
в хижине; приговоренного собираются вести на расстрел, и Брандо
поворачивается к выходу, а друг останавливает его рукой за плечо и просит,
как может только очень близкий человек: ""Эмилиано, сделай это сам".
Вот и Абу на меня глядел, и я понимал, что он всего только пес, но,
даже владей он речью, он не мог бы более красноречиво сказать: не оставляй
меня с чужими.
Его положили на стол, и ветеринар обмотал ему правую переднюю лапу
жгутом и перетянул, чтобы набухли вены, а я держал его голову, и он
отвернулся от меня, когда игла вошла в вену. Невозможно точно назвать
момент перехода от жизни к смерти. Он просто положил голову ко мне на руку,
закрытые веки затрепетали, и его не стало.
Ветеринар помог мне завернуть тело в простыню, и я поехал домой, а
Абу был на сиденье рядом с водителем, как и одиннадцать лет назад. Я
вынес его на задний двор и начал копать ему могилу. Я возился несколько