"Харлан Эллисон. В землях опустелых" - читать интересную книгу автора ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
В ЗЕМЛЯХ ОПУСТЕЛЫХ перевод М. Левина Стоит, объяв скалу всем телом, Близ солнца в землях опустелых, Лазурным миром взят в кольцо Перевод В. Генкина. Лорд Альфред Теннисон На Большой Сырт опустилась ночь, и Петерсон это знал. Он был слеп - и все же знал, что спустилась марсианская ночь. Стихли скрипки сверчков. Сияние солнечного тепла, что весь день его согревало, рассыпалось; становилось зябко. И вопреки слепоте он чуял приход теней, живших здесь с незапамятных времен. - Претри, - позвал он шепотом, и эхо из лунных долин отозвалось: "Претри, Претри, Претри...", перекатываясь и затихая почти у подножия небольшой горы. - Я здесь, старик Петерсон. Чего ты хочешь от меня? Петерсон в пневмораке расслабил мышцы. Он вдруг почувствовал, как напряженно ждал. И дождался. - Ты в храме был? - Был. Молился много оборотов через три цвета. Много лет прошло с тех Марса цвета были основой. - И что предсказал тебе Благословенный Джилка? - Завтрашний день заключен в чаше памяти дня сегодняшнего. И многое другое. Шелковые обертоны чуждого голоса несли покой. Петерсон никогда не лицезрел воочию высокого и невообразимо древнего джилкита, но его скрюченные пальцы не раз ощупывали безволосую каплевидную голову марсианина и "видели" глубокие круглые впадины, где горели углями глаза, вздернутый нос и узкую щель безгубого рта. Петерсон знал это лицо как свое собственное, со всеми морщинами, мешками и шишками. И еще он знал, как стар джилкит. Так стар, что его земные годы человеку не счесть. - Ты слышишь приближение Серого? Претри набрал полную грудь воздуха и хрустнул костями, опускаясь на ступеньку рядом со старым человеком в пневмораке. - Он идет, старик, но идет медленно. Будь терпелив. - Терпелив! - задумчиво хмыкнул Петерсон. - Терпения-то у меня хватает. Полно терпения, а больше, пожалуй, ничего и нет. Когда-то еще и время было, да все почти вышло. Идет, говоришь? - Идет, старик. Время. Надо просто ждать. - Как там голубые тени, Претри? - В лунных долинах густы как мех, старик. Ночь идет. - А луны вышли? Широкие ноздри шумно выдохнули, и голос ответил: |
|
|