"Харлан Эллисон. У меня нет рта, чтобы кричать" - читать интересную книгу автора

Сколько часов, дней (а, может быть, лет?) длилась эта пытка? Они мне
не сказали. Элен бранила меня за "мрачный вид", а Нимдок убеждал, что смех
- лишь нервная реакция на происходящее.
Но я знал, что это - не нервная реакция, и не облегчение, которое
испытывает солдат, заметив, что пуля настигла не его, а соседа. Они
ненавидели меня, и ЯМ мог почувствовать эту ненависть и воспользоваться
ею, если... Если ненависть действительно глубоко запала им в души. Он
поддерживал в нас жизнь, наш возраст оставался неизменным с того самого
времени, как мы попали сюда. А меня ненавидели потому, что я был среди них
самым молодым, и только ЯМ мне не завидовал.
Я понимал это. Боже мой, я все понимал. Ублюдки и эта грязная шлюха
Элен! Бенни когда-то был выдающимся ученым-теоретиком, профессором в
колледже, а теперь получеловеком-полуобезьяной. Он гордился своей
благородно осанкой, а машина превратила его в урода. Она лишила его ума,
ясного ума ученого. Он любил мужчин, но машина наградила его органом такой
величины... Да, ЯМ хорошо поработал над Бенни.
У Горристера был широкий круг интересов: когда-то он отказался идти в
армию, участвовал в маршах сторонников мира, занимался политикой, создавал
общественные организации. ЯМ превратил его в равнодушного наблюдателя, в
циника, а для Горристера это означало смерть. ЯМ просто-напросто ограбил
его.
Нимдок надолго уходил куда-то в одиночку. Не знаю, чем он там
занимался, и ЯМ никогда нам об этом не докладывал. Но что бы там ни было,
Нимдок всегда возвращался бледный, без кровинки на лице, трясущийся от
страха. ЯМ издевался над ним как-то изощренно, и мы даже не знали как.
Наконец, эта проститутка Элен. После того как ЯМ оставил нам
единственную женщину, она стала просто сукой. Все ее разговоры о нежности
и высоких чувствах, воспоминания о настоящей любви - ложь. Она хотела
уверить нас, что была почти девственницей, когда ЯМ ее заграбастал, почти,
ибо она успела согрешить только два раза. Грязь все это, моя дорогая,
милая леди Элен. Ее устраивало, что мы, все четверо принадлежим ей и
только ей одной. Нет, ЯМ все-таки сделал ей приятное, что бы она ни
говорила.
Один лишь я не сошел с ума и ущербным не стал. ЯМ не тронул мой мозг.
Я единственный, кто страдал, глядя на всех нас, на наши галлюцинации,
кошмары, пытки. А этих четверых подонков ЯМ настроил против меня. И если
бы мне не приходилось все время следить за ними, мне, наверное, легче было
бы сражаться с ЯМом.
Тут на меня нашло, и я разрыдался: "О, Иисус, милый Иисус, если ты
когда-то был, если Бог есть, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, выпусти
нас отсюда. Выпусти или убей".
Ибо в тот момент я осознал все и мог выразить это совами: ЯМ намерен
держать нас в своем чреве вечно, чтобы издеваться над нами. Ненависть его
не имеет границ. Мы беззащитны. Ужасная истина открылась мне.
Если Иисус когда-то существовал, и если есть Бог, то Бог - это ЯМ.
Ураган налетел с шумом рухнувшего в море глетчера. Мы почувствовали
его приближение. Ветер набросился на нас и швырнул всех пятерых назад, в
сплетение коридоров машинного чрева. Элен завизжала, когда ее приподняло и
швырнуло лицом в скопление компьютерных ячеек, издающих звуки, отдаленно
напоминающие стрекот стаи летучих мышей. Но упасть ей не удалось.