"Харлан Эллисон. Бег с черной королевой" - читать интересную книгу авторане имеющем конца. Через эту станцию пролегал путь каждого живого существа,
неумолимо двигавшегося к своему следующему воплощению. Все, кто скользили мимо этого полустанка под названием "жизнь", даже не подозревали, что однажды они уже делали здесь остановку, ибо при переходе сквозь мембрану память о прошлой жизни стиралась. Никто из живущих на Земле не предполагал, что в недрах его сегодняшнего "я" запечатлен след его жизни в ином обличье. У него же произошел внутренний сбой, и память о том, где и кем он был раньше, не покинула его. Нечто подобное, должно быть, испытали Карл Маркс, Леонардо да Винчи и многие другие великие люди. Пусть воспоминания эти были обрывистыми и неясными, они все же теплились в нем, тогда как участью других было полное забвение своего прошлого. Он вдруг почувствовал, что сущности, составляющие последовательность его воплощений, когда приходит время, меняются местами. Кто-то, с силой напирая сзади, выталкивает тебя в неизвестность, а сам занимает твое место. И его, наверное, точно так же выталкивает еще один. Впрочем, и сам ты, попав сюда, разве думал о том, чье место ты занял? Словно кошки, оттирающие друг друга от плошки с едой. Одно он знал наверняка: двум его воплощениям не место под одним небом, а значит - снова в путь, не имеющий конца. Сколько сотен, тысяч, миллионов жизней прожилок с момента своего рождения? Больше всего на свете он хотел попасть в счастливую жизнь и на этом прекратить свой бег в никуда. Остаться в ней. О, если бы только его не толкали сзади! Полицейский, склонившийся над ним и брезгливо тронувший его кончиком ботинка со словами: "Вставай, парень, давай отсюда", - вот она, его жизнь. Отыскать свою тихую пристань, где каждый день приносит тоже мечтал получить свой кусок пирога, и так каждый нажимал на следующего, чтобы самому вырваться вперед. Правда, трудно польститься на ежедневный кошмар его жизни рядом с матерью и ее полоумными калеками. Элвин Джастмен томился в ожидании ухода. - Где же ты был вечером? - спросила мать. Ее слабый, надтреснутый голос был еле слышен. Сколько времени она протянет еще в этом состоянии? Дневная сестра и морщинистая горбунья, которая гадала матери на картах, толклись возле постели, взбивая подушки, смачивая ей рот, поглаживая больные места. Окинув взглядом эту сцену, он обратился к матери: - Мама, почему ты не хочешь умереть, чтобы перейти в другую, лучшую жизнь? Губы ее задрожали, но она ответила: - О чем ты говоришь? Ведь я вырастила тебя. Самое меньшее, чем ты можешь отплатить мне, это быть со мной рядом до последнего вздоха. - Когда он будет, этот последний вздох! - Слава Богу, медицина в наше время творит чудеса. В трубке, отходившей от ее горла, послышалось бульканье. - Да уж, слава Богу, - отозвался он. - И все-таки... где ты был? Из-за тебя нам пришлось перенести сеанс. Иногда в тебе пробуждается нечто возвышенное. Пожалуй, это лучшее, что |
|
|