"Харлан Эллисон. Бег с черной королевой" - читать интересную книгу автора

не имеющем конца. Через эту станцию пролегал путь каждого живого существа,
неумолимо двигавшегося к своему следующему воплощению. Все, кто скользили
мимо этого полустанка под названием "жизнь", даже не подозревали, что
однажды они уже делали здесь остановку, ибо при переходе сквозь мембрану
память о прошлой жизни стиралась. Никто из живущих на Земле не
предполагал, что в недрах его сегодняшнего "я" запечатлен след его жизни в
ином обличье.
У него же произошел внутренний сбой, и память о том, где и кем он был
раньше, не покинула его. Нечто подобное, должно быть, испытали Карл Маркс,
Леонардо да Винчи и многие другие великие люди. Пусть воспоминания эти
были обрывистыми и неясными, они все же теплились в нем, тогда как участью
других было полное забвение своего прошлого. Он вдруг почувствовал, что
сущности, составляющие последовательность его воплощений, когда приходит
время, меняются местами. Кто-то, с силой напирая сзади, выталкивает тебя в
неизвестность, а сам занимает твое место. И его, наверное, точно так же
выталкивает еще один. Впрочем, и сам ты, попав сюда, разве думал о том,
чье место ты занял? Словно кошки, оттирающие друг друга от плошки с едой.
Одно он знал наверняка: двум его воплощениям не место под одним небом, а
значит - снова в путь, не имеющий конца. Сколько сотен, тысяч, миллионов
жизней прожилок с момента своего рождения?
Больше всего на свете он хотел попасть в счастливую жизнь и на этом
прекратить свой бег в никуда. Остаться в ней. О, если бы только его не
толкали сзади! Полицейский, склонившийся над ним и брезгливо тронувший его
кончиком ботинка со словами: "Вставай, парень, давай отсюда", - вот она,
его жизнь. Отыскать свою тихую пристань, где каждый день приносит
удовлетворение и радость, и бросить там якорь. Но тот, кто шел сзади, он
тоже мечтал получить свой кусок пирога, и так каждый нажимал на
следующего, чтобы самому вырваться вперед. Правда, трудно польститься на
ежедневный кошмар его жизни рядом с матерью и ее полоумными калеками.
Элвин Джастмен томился в ожидании ухода.


- Где же ты был вечером? - спросила мать.
Ее слабый, надтреснутый голос был еле слышен. Сколько времени она
протянет еще в этом состоянии?
Дневная сестра и морщинистая горбунья, которая гадала матери на
картах, толклись возле постели, взбивая подушки, смачивая ей рот,
поглаживая больные места. Окинув взглядом эту сцену, он обратился к
матери:
- Мама, почему ты не хочешь умереть, чтобы перейти в другую, лучшую
жизнь?
Губы ее задрожали, но она ответила:
- О чем ты говоришь? Ведь я вырастила тебя. Самое меньшее, чем ты
можешь отплатить мне, это быть со мной рядом до последнего вздоха.
- Когда он будет, этот последний вздох!
- Слава Богу, медицина в наше время творит чудеса.
В трубке, отходившей от ее горла, послышалось бульканье.
- Да уж, слава Богу, - отозвался он.
- И все-таки... где ты был? Из-за тебя нам пришлось перенести сеанс.
Иногда в тебе пробуждается нечто возвышенное. Пожалуй, это лучшее, что