"Харлан Эллисон. Дрейфуя у островков Лангерганса: 38-54? северной широты, 77-00?73? западной долготы" - читать интересную книгу автора

Отнес на берег и уселся на песок.
Это был самый обычный ящик. Простой, деревянный, похожий на старинную
шкатулку для сигар, только побольше размером. Талбо долго вертел его в руках
и совсем не был удивлен, когда не обнаружил ни зловещих иероглифов, ни
оккультных знаков.
Это сокровище не такого рода. А потом он снова перевернул ящик и открыл
крышку.
Внутри находилась его душа. Талбо вовсе не эту вещь предполагал найти в
ящике.
Но ведь именно этого предмета не хватало среди его сокровищ.
Зажав находку в кулаке, он прошел мимо ямки, которая быстро заполнялась
зеленым песком, в сторону бастиона в самом центре островка.

Мы будем скитаться мыслью
И в конце скитаний придем
Туда, откуда мы вышли,
И увидим свой край впервые[12].

Т. С. Элиот
Оказавшись внутри, в задумчивом сумраке крепости - и обнаружив, что
войти сюда оказалось гораздо проще, чем он предполагал (дурной признак!), -
Талбо понял:
идти можно только вниз, другого пути нет. Сырые, черные ступеньки
кривой лестницы неумолимо уходили вглубь, внутрь строения, ниже уровня
панкреатического моря - крутые ступеньки, отполированные тысячами ног, что
прошли тут за бесконечные годы, пролетевшие с тех самых времен, когда
проснулась человеческая память. Было темно, и все же Талбо видел, куда идет.
Он не стал задумываться над тем, как такое может быть.
По дороге ему не встретилось ни комнат, ни залов, но у самого дна
строения он увидел дверь в конце большого зала. Дверь была сделана из
переплетенных железных прутьев, таких же черных и сырых, как и камни
крепости. Сквозь прутья Талбо рассмотрел нечто бледное и неподвижное в
дальнем углу... скорее всего камеры. На двери не было замка. Он коснулся ее
рукой, и она распахнулась. Тот, кто жил в этой камере, никогда не пытался
открыть дверь; или попытался, но в конце концов решил остаться здесь.
Талбо двинулся в сторону густого мрака.
После долгого молчания он наклонился и помог ей встать на ноги - все
равно что взял в руки мешок с увядшими цветами, хрупкими, в ореоле мертвого
воздуха, лишенного даже тени воспоминаний о сладостном аромате. Поднял ее на
руки и понес.
- Закрой глаза, Марта, а то они заболят от слишком яркого света, -
сказал он и принялся подниматься вверх по бесконечной лестнице, к золотому
небу.
Лоуренс Талбо сидел на операционном столе. Он разлепил веки и посмотрел
на Виктора. Улыбнулся какой-то странной, мягкой улыбкой. Впервые за годы их
дружбы Виктор увидел, что страдание покинуло лицо Талбо.
- Все прошло хорошо?
Талбо кивнул.
Они посмотрели друг на друга и ухмыльнулись.
- Как у тебя обстоят дела с криоконсервацией? - спросил Талбо.