"Джеймс Эллиот. Холодное, холодное сердце " - читать интересную книгу автора

в Уильямсбурге рухнула, как только позвонил Брейди, а ведь он обещал им это.
Мэттьюз надел ту же рубашку и тот же костюм, что и накануне. Прицепил к
поясу револьвер с кобурой и провел рукой по волосам, затем выбежал из своего
гостиничного номера на прохладный утренний воздух уже вполне проснувшись.
Завязывая на ходу галстук и мысленно проигрывая наихудшие сценарии, он
быстро направился к машине.

* * *

Через пять минут Мэттьюз подъехал к стоянке около амфитеатра, где уже
были две машины "скорой помощи" и - под разными углами - патрульные машины
полиции штата и окружной, городской и университетской полиции. Из открытых
дверей трех машин слышались радиопереговоры, а две другие так и не выключили
своих проблесковых маяков, и они продолжали вспыхивать красными и синими
огнями. Мэттьюза покоробило при виде фургона местной телевизионной станции;
когда он припарковал автомобиль в узком пространстве, газетный фотограф,
следовавший за ним на мотоцикле, резко затормозил, спрыгнул на землю и
помчался вокруг здания. На шее у него болталось несколько камер.
Мэттьюз никогда не переставал удивляться, как быстро средства массовой
информации реагируют на любое происшествие, связанное с кровопролитием. Они,
как стервятники, слетаются на запах крови. На этот раз он понял причину
такой оперативности: местные полицейские открыто переговариваются по рациям,
и репортеры, караулившие добычу, очевидно, перехватили их сообщения.
Мэттьюз завернул за угол: на нижнем уровне амфитеатра он должен был
встретиться с одним из людей Брейди: тот, прикрывая рукой объектив
телевизионной камеры, как раз выпроваживал навязчивую женщину-репортера и ее
оператора за территорию, окруженную ярко-желтой лентой. Та же участь
постигла и газетного фотографа. Здоровенный полицейский в хорошо отглаженной
серо-голубой форме преградил ему дорогу и велел вернуться на стоянку.
Около дюжины полицейских и помощников шерифа толклись на газоне перед
сценой, затаптывая следы и улики, которые вполне могли там оказаться.
А ведь бывает и хуже, подумал Мэттьюз, хорошо еще, что какой-нибудь
местный начальник не позирует перед камерами, поставив ногу на грудь жертвы.
Мэттьюз пробился сквозь группу полицейских, попутно заметив небольшую
толпу зевак, уже собравшихся на дорожке перед Гаррет Холлом, над
амфитеатром. Временами оттуда доносились крики изумления и ужаса. Опасаясь,
что соберется огромная толпа, как только страшная весть облетит
университетский двор, Мэттьюз отвел в сторону одного из университетских
полицейских и сказал:
- Вызовите подкрепление и отгородите лентой весь амфитеатр. И
автомобильную стоянку сзади, - добавил он, предположив, что убийца скорее
всего именно туда и ставил машину, чтобы выгрузить жертву.
Мэттьюз хорошо понимал, что после такого нашествия вряд ли удастся
найти хоть какие-нибудь улики.
Однако идентифицировать отпечатки ног все равно было бы невозможно:
через газон ежедневно проходят сотни студентов.
Никто не знал, где именно совершено преступление и где похищены убитые
студентки. Обычная история, характерная для многочисленных преступлений
маньяков. Очень часто так и не удается установить ни где они похитили свои
жертвы, ни где их убили. А там, куда перевезли тело, уже не найти веских