"Стенли Эллин. День пули" - читать интересную книгу автора

и что наша семья намерена перебраться из Бруклина на Манхэттен.
Манхэттен - место, где обыкновенно в субботний полдень ты, одетый во
все лучшее, отправляешься с мамой за покупками в магазин Уэнамакерса
или Мэйси или, если повезет, идешь с отцом на ипподром или в Музей
естественной истории. Манхэттен не внушал сомнений в качестве
достойного места для жительства.
Однако дни летели, и мои чувства изменились - возникло тревожное
возбуждение. В конце концов, ведь я должен был совершить что-то
поистине героическое, устремляясь в Неизвестность, а то, как мальчишки
нашего квартала говорили со мной об этом, окружало нашу семью
романтическим ореолом.
Однако все это не имело значения в день накануне отъезда. Наш дом
выглядел странно: вещи запакованы и увязаны, мать с отцом в
раздражении. Осознание неизбежных перемен - я впервые в жизни
переезжал из одного дома в другой - пугало меня до оцепенения.
Именно в таком настроении, рано поужинав, я проник сквозь дыру в
заборе, отделяющем наши задворки от Коваков, и уселся на ступени перед
их дверью на кухню. Игги вышел и сел рядом. Он, кажется, догадывался о
моих чувствах, и они определенно его обеспокоили.
- Господи, не будь ребенком, - сказал он, - это колоссально - жить
в центре. Представь - чего ты там только не увидишь.
Я ответил, что там я ничего не хочу видеть.
- Дело хозяйское, - сказал он, - хочешь почитать что-нибудь
интересненькое? У меня есть новые книжки о Тарзане и "Мальчик вступает
в союз в Ютландии". Выбирай, я почитаю, что останется.
Это было сверхблагородное предложение, но я ответил, что читать мне
что-то не хочется.
- Что толку сидеть и хандрить, - заметил он резонно. - Давай
займемся чем-нибудь! Что бы ты хотел сделать?
Это было начало ритуала, когда методом исключения различных
вариантов - плавать идти поздно, в футбол играть жарко, домой идти
рано - мы совершали выбор. Мы честно исключали одну забаву за другой,
и окончательное решение принимал обычно Игги.
- Вот что, - сказал он, - пойдем-ка на Дайкерские высоты искать
мячи для гольфа - время самое подходящее.
И он был прав, так как лучшее время вылавливать в затопленных водой
лунках потерянные мячи было на закате дня, когда поле для гольфа уже
пустовало, но было еще достаточно светло, чтобы что-то найти. Делалось
это так: мы снимали тапочки и чулки, подворачивали бриджи выше колен,
затем медленно и сосредоточенно бродили по тине в пруду, стараясь
нащупать затонувшие мячи босыми ногами. Это было упоительное занятие и
к тому же довольно выгодное, потому как назавтра можно было продать
найденные мячи по пять центов какому-нибудь игроку. Сейчас уж не
помню, откуда взялась эта справедливая цена - пять центов, но так оно
и было. Игроки, помнится, были довольны, и мы, конечно, тоже.
Тем летом мы выловили не более полудюжины мячей, но тридцать центов
тогда были подарком судьбы. То, что мне причиталось, быстро
расходовалось на что-нибудь, поразившее мое воображение, а вот у Игги
нет - у него была мечта. Больше всего на свете ему хотелось стать
членом гольф-клуба, и каждый обломившийся цент опускался в консервную