"Стенли Эллин. День пули" - читать интересную книгу автора

-УБИТ ГЛАВАРЬ РЭКЕТИРОВ. Я подумал единственно о том, что за кофе с
тостом можно было бы любоваться и более приятными вещами. Затем мой
взгляд упал на подпись под фотографией, и я чуть не выронил чашку. Она
гласила:
"Труп Игнеса Ковака, главаря бруклинского рэкета, который прошлой
ночью..."
Я взял у жены газету, несмотря на ее изумленный взгляд, и стал
рассматривать фотографию. Сомнений не было. Я не видел Игнеса Ковака с
детства, но я не мог не узнать его в этой жуткой, окровавленной туше.
Самой же отвратительной деталью на фотографии, кроме, может быть, его
самого, была забытая на сиденье машины сумка с клюшками для гольфа.
Эти клюшки заставили заработать мою память.
Голос жены вернул меня к действительности.
- Эй! - сказала она с добродушным раздражением. - Учти, что я
прочла Уолтера Уинчилла только до середины.
Я вернул ей газету.
- Извини. Меня потрясла эта фотография. Я ведь его знал!
В ее глазах зажегся интерес, как у человека, который, хотя и через
третье лицо, обнаружил себя в обществе особы с дурной репутацией.
- Ты знал его? Когда же?
- О, еще когда наша семья жила в Бруклине. Мы были тогда детьми. И
он был моим лучшим другом.
Моя жена - ужасная придира.
- Ничего себе! Вот уж не знала, что в детстве ты якшался с
малолетними преступниками.
- Никакой он не малолетний преступник. По сути дела...
- Ты серьезно? - Она улыбнулась мне ласково, дав понять, что
разговор окончен, и снова уткнулась в Уинчилла, который обещал более
свежие и впечатляющие, чем мои, новости, сказав: "Как бы то ни было,
дорогой, я не стану сильно переживать. Это было так давно".
Это было давно. Тогда еще можно было играть в футбол посреди улицы.
Редкие автомобили заезжали в дальние уголки Бруклина в тысяча
девятьсот двадцать третьем году. А Бат-Бич, где жил я, был одним из
самых дальних его уголков. На востоке он граничил с Грэйвсенд-Бэй, где
располагался Кони-Айленд, до которого было несколько минут езды на
трамвае, а на западе в нескольких минутах ходьбы начинались Дайкерские
высоты с площадками для гольфа. Каждый из этих районов был отделен от
Бат-Бич заросшими сорняком пустырями, тогда еще не открытыми
строительными подрядчиками.
Итак, как я уже сказал, в те времена можно было играть в футбол на
улице, не боясь транспорта, или глазеть на то, как фонарщик в сумерках
зажигает газовые фонари. Или бродить около здания пожарной охраны на
Восемнадцатой авеню, дожидаясь: вдруг повезет и по тревоге выедет
пожарная команда, в повозке, запряженной тремя битюгами, а при выезде
на мостовую из-под обшитых металлом колес посыплются снопы искр. Или -
о, чудо из чудес! - можно было наблюдать, разинув рот, за полетом
гордо рокочущего над головой биплана...
Вот чем я занимался в то лето в компании Игги Ковака, который был
моим соседом и лучшим другом. Он жил в двухэтажном каркасном доме,
покрашенном, как и наш дом, в какой-то блеклый цвет. Почти все дома в