"Евгений Елизаров. Эволюционизм или креационизм?" - читать интересную книгу автора

Второе. Получаемые результаты вообще не вправе интерпретироваться нами
таким образом, что то единственное стечение обстоятельств, которое только
и делает возможным самозарождение жизни, возникает лишь после реализации
всех других, обреченных на неудачу. Математическая вероятность любого
события, будь то выпадение игральной кости или отказ компьютера, означает
собой совершенно иное, - а именно то, что при многократном повторении всей
серии событий шанс какого-то одного из них будет стремиться к расчетной
величине. Там же, где история реализуется лишь однажды, возможны любые
"чудеса". Так, игральная кость выпадает какой-то (заранее определенной)
гранью лишь в среднем один раз из шести. Но ничто не мешает этой (заранее
определенной) грани выпасть и сразу. Больше того, ничто не мешает ей
выпадать одной и той же гранью несколько раз подряд. Таким образом, всегда
остается возможность утверждать, что именно так (или почти так, ибо
все-таки потребовалось несколько миллиардов лет) в действительности и
было, в противном случае Вселенная и по сию пору оставалась бы
безжизненной и, следовательно, не было бы ни самой жизни, ни,
следовательно, сегодняшней дискуссии о механизмах ее формирования.
Таким образом, в строгом смысле ни один из подобных расчетов неверен.
Однако принципиальная их несостоятельность проистекает отнюдь не из того,
что ими не учитываются реальные условия, которые в действительности
исключают равную вероятность всех вариантов (хотя, конечно, и из этого
тоже), но имеет своим основанием куда более фундаментальные
методологические основания.
На самом деле слепым механическим перебором вариантов абсолютно невозможно
создать решительно ничего нового. Здесь можно было бы привести в пример
шахматиста, рассчитывающего победную комбинацию. Общее число вариантов,
возникающих при расчете на глубину в несколько ходов, пусть и меньше
приведенных выше величин, но все же способно вызвать священный трепет у
любого. Однако в действительности шахматист никогда не перебирает все
варианты; подавляющее большинство из них просто отбрасывается им. Именно
поэтому гроссмейстер легко переигрывает любой компьютер (и даже "Глубоко
голубой" железный идиот смог одержать победу над Гарри Каспаровым только
благодаря тому, что им на протяжении всего состязания управляли не только
высококлассные программисты, но профессиональные шахматисты, хорошо
изучившие и психологию, и характер игры чемпиона). Впрочем, даже самым
посредственным игрокам, к каким, вероятно, относится и автор, никогда не
придет в голову подставить под бой собственного короля, и уж тем более это
не придет в голову гроссмейстеру. Конечно, потенции природы могут быть и
несопоставимы даже с даром шахматных чемпионов, но все же - а, может быть,
именно вследствие этого - многое должно отметаться и ею.
Таким образом, необходимо предположить, что и в природе существует
какой-то особый механизм, способствующий предварительному отбраковыванию
больших статистических массивов. Вернее сказать, категорически исключающий
необходимость слепого перебора даже абсолютно неприемлемых вариантов.
В пользу этого предположения можно привести два разных истолкования
фигурирующих в литературе расчетов.
Первое сводится к следующему. Заглавие настоящей работы, включая знаки
препинания и пробелы составляет 29 знаков. Отсюда вероятность случайного
его набора из примерно сорока знаков русского языка (включая сюда те же
знаки препинания и пробелы) будет равняться примерно 10-47. Это очень