"Ольга Елисеева. У Крита деревянные стены " - читать интересную книгу автора

Шлиман раздраженно дернул плечом.
- Пустое. У нее всегда от волнения начинается удушье. Ну же, милая,
взбодрись! Ты позируешь в короне прекраснейшей из женщин древности.
Старый фотограф осуждающе покачал головой и нажал на черную резиновую
грушку. В этот момент ноги Софи ощутили слабый толчок. Он сопровождался
долгим протяжным гулом где-то в глубине земли.
Эванс поздновато заметил по углам площадки четыре необычно больших
бычьих черепа. Сейчас над поверхностью торчали только вилообразные рога да
мощные теменные кости гигантов. Страшно было вообразить, каковы
действительные размеры животных, погребенных в забутовке вместе с хозяйкой
драгоценностей.
Толчок повторился, вздыбив фундамент, где покоились кости. Затем еще и
еще раз. Рев не прекращался, точно в недрах острова и правда бесновалось
стадо детей Посейдона. "Быками очарован трясущий землю", - вспомнил Артур
гомеровские строки. Длинная расщелина наискось побежала по всему раскопу.
Рабочие с криками ринулись в разные стороны.
Шлиман проворно выскочил из камеры, пронесся по осыпающемуся гребню
отвала, бросился наперерез испуганной лошади, вскочил в коляску, овладел
вожжами и... пустил кобылу прочь от эпицентра землетрясения. Оглушенная
ударами, перепачканная пылью Софи сидела на дне камеры и зажимала ладонями
уши. Эванс схватил ее за руку.
- Скорее, скорее! Лезьте наверх!
Едва ли она понимала его слова. Едва ли даже слышала. Но последовала за
ним безропотно, как за старшим. Вместе они миновали главную площадь дворца,
осевой коридор, остатки мегарона. Две красные колонны, зубьями торчавшие у
лестницы, рухнули, крошась. Артур вдруг необыкновенно ясно представил, что
здесь было во времена великих землетрясений, когда стены дворцов рвались,
как бумага.
Выбежав за пределы раскопа, Эванс остановился в чахлой рощице олив, где
трясло поменьше. Софи опустилась на землю, но, едва переведя дух, спутник
снова потащил ее за руку. Она подчинилась, признав его право распоряжаться.
Он шестым чувством ощутил, на что сейчас может рассчитывать, и, не убоявшись
утробного рокота под ногами, поволок мадам Шлиман через маковое поле к
одинокому пастушьему домику.
Там Артур притиснул трепещущую Софи в углу. Чужую жену - свою
любовницу. Она отдалась ему сразу. Ей даже не пришло в голову возражать.
Потом Артур испытал стыд за несдержанность и даже отвернулся. А Софи
продолжала смотреть на него с прежним доверием и приняла случившееся как
само собой разумеющееся. Они расстались у хижины. Толчков больше не было
слышно. Женщина побрела прочь, волоча за собой синюю турецкую шаль, и Артур
видел, как тяжелый узорчатый шелк сминает головки маков.


13.

В ярко-синем небе, как пришитая, застыла на месте чайка, летевшая
против ветра. Гавань Авлида собрала в своих объятиях огромный флот. Список,
рассчитанный Одиссеем на восковой табличке, составил около тысячи двухсот
кораблей, пришедших из всех концов Ахайи.
Они стояли так плотно борт о борт, что между ними не могла