"Никита Елисеев. Судьба драконов в послевоенной галактике (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

- Чего?
- Ну, ты вот ходишь сюда, ну, не боишься?
Голова Мэлори лежала на моей руке, она смотрела на меня широко
открытыми, немного удивленными глазами. За этот взгляд я готов был приходить
сюда, хотя бы здесь высились настоящие стены, а не эти развалюхи.
- Боюсь, - честно ответил я, - немного боюсь. Но совсем немного...
- Да... Сейчас не так страшно. Воспитательница говорила, что скоро
вообще такие заведения отменят...
- Ты верь ей больше... Мне еще отец втюхивал, что, мол, временная мера,
а ему...
И тут я осекся. Надо ж было ляпнуть. Про отца и про то, что не отменят
эти самые... "инкубаторы".
Искоса я глянул на Мэлори. Но она нимало не испугалась и не обиделась,
не расстроилась. Мэлори продолжила:
- А ему дед, да?
Я смешался.
- Дда, - неуверенно выговорил я.
Мэлори прыснула, потом уселась и с удовольствием потянулась.
- Ох, и дурацкий у тебя был вид, когда ты свое "дда" тянул.
Она засмеялась и легонько пихнула меня в бок:
- Кавалер! Рыцарь! Первый пункт устава: "Встречаясь с девушками из
орфеанумов, не напоминайте им об их долге. Это может повергнуть их в
депрессивное состояние. Беседуя с девушками из орфеанумов, старайтесь
избегать упоминаний о семейных отношениях".
Я тоже уселся, зло сказал:
- Гуманисты... Сволочи... Не напоминайте.
Мэлори склонила голову набок и весело спросила:
- Интересно, а что ты предлагаешь: "Встречаясь с девушками из
орфеанума, поинтересуйтесь, кто их родители, затем расскажите о своих", -
так надо написать? Или вот еще: "Беседуя с девушками из орфеанумов,
обязательно посетуйте на ожидающую их печальную участь", - так? Да?
Она говорила это без обиды и раздражения. Подкалывала. Я подтянул
колени к подбородку, уткнулся в них лицом и пробормотал:
- Я тебя не отдам...
- Что? - изумилась Мэлори. - Что, что? Ой, глядите на него...Ой,
"отпетый" из "отпетых". Ну, я помру. Не отдаст.
И Мэлори залилась своим звонким заливистым смехом.
Я недовольно посмотрел на нее.
- Не понимаю, как ты можешь смеяться.
- А что? - Мэлори стерла слезы, выступившие у нее на глазах от смеха. -
Мы, инкубаторские, в этом выращены, к этому готовимся. Ты же вот знаешь, что
когда-нибудь умрешь - и ничего, не ходишь с кислой мордой. Ну? Чего ты? -
она снова толкнула меня.
Я молчал. С Мэлори всегда было так.
Это я должен был утешать ее, если не мог спасти, ее - черноволосую,
худенькую, большегрудую мою Мэлори...
Я замотал головой.
Мэлори вскочила на ноги, воздела руки к небу и замогильным голосом
завела:
- Дочери Дракона! Воспитанницы планеты, днем и ночью, бодрствуя и во