"Алексей Станиславович Елисеев. Жизнь - капля в море " - читать интересную книгу автора

отхода от шлюза, если на него не накладывать никаких ограничений. Для этого
установили вблизи кабины пилотов макет поручня, который, как нам казалось,
будет наиболее удобным, закрепили ремнями на спине Вали Даниловича
металлический лист с датчиками и попросили Валю на каждом участке
невесомости отталкиваться от поручня и плыть свободно вдоль салона, пока мы
его не остановим. Когда свободные перемещения стали понятны, Валентин начал
выполнять поочередные движения по заданной программе руками, ногами,
головой. После каждого полета изучали показания датчиков и киносъемку
"заплывов". Надо сказать, кинооператор работал мастерски. Он сразу понял
смысл исследований и старался летать параллельно с Валентином, чтобы
зафиксировать все его развороты. Киносъемка нам очень помогала. Вначале
казалось, что дело продвигается медленно, но мы летали каждый день, и
постепенно картина становилась все более ясной. Мы поняли, каким может быть
вращение космонавта после его отхода от люка, и убедились в том, что
управлять этим вращением практически невозможно. Вращение будет медленным,
если космонавту удастся оттолкнуться от шлюза так, чтобы усилия, создаваемые
руками, были симметричны относительно его центра тяжести. Для этого
потребуется особая форма поручня. Космонавт будет привязан к кораблю фалом.
Чтобы он не успел до натяжения фала развернуться спиной к кораблю,
необходимо ограничить дальность отхода несколькими метрами. Разобравшись с
этим, уже нетрудно было выбрать и конструкцию поручня, и длину фала, и
методику отхода. Все решения были проверены в заключительных полетах и в
виде рекомендаций направлены конструкторам и тем, кому предстояло готовить
космонавтов.
Наша программа закончилась. То, что совсем недавно казалось непостижимо
сложным, теперь стало понятным и очевидным. Впрочем, так бывает всегда. Я
возвращался из ЛИИ и думал о том, что мы ничего не смогли бы сделать без
полетов на самолете. И, наверное, главную роль в выполнении этой программы
сыграли летчики, которые пилотировали самолет. Они делали свое дело почти
незаметно для нас. Перед полетом молча проходили к себе в кабину, а после
полета также молча исчезали. А ведь именно они брали на себя основную
ответственность. Полеты относились к первой категории сложности. На
пассажирском самолете практически выполнялся высший пилотаж. На высоте шесть
с половиной километров летчики разгоняли самолет до предельной скорости,
затем переводили его в режим крутого подъема и, когда самолет начинал лететь
под углом 45 градусов к горизонту, переходили на параболическую траекторию -
траекторию свободно брошенного камня. Самолет, двигаясь по параболе,
достигал высоты около девяти километров и после этого, так же как брошенный
камень, начинал падать вниз. Как раз на этом параболическом участке полета и
возникала кажущаяся невесомость. Самолет и все, что в нем находилось, летели
по инерции с одинаковой скоростью, и люди могли плавать в салоне так же
свободно, как в космосе. От экипажа на этом участке требовалась ювелирная
точность. Чтобы контролировать чистоту невесомости в наших полетах, летчики
использовали устройство, которое придумали сами. Они подвешивали перед собой
на ниточке шарик для пинг-понга. Вначале режима невесомости шарик как бы
всплывал - нитка ослабевала. И летчики, регулируя обороты двигателей и
манипулируя рулями, старались удержать его в этом всплывшем положении
неподвижным относительно кабины.
При возвращении на высоту шесть с половиной километров самолет опять
летел под углом 45 градусов к горизонту, только уже не вверх, а вниз. Теперь