"Мирча Элиаде. Гадальщик на камешках " - читать интересную книгу автора

Но Алессандрини схватил его за руку и удержал на месте:
- Что с вами? Разве я не сказал вам, что мы все едем в Балчик?
Эмануэль замотал головой.
- Это невозможно! - сказал он. - У меня снята комната в Мовиле. И мне
остается прожить там неделю. А затем - в Бухарест и за дела...
Оба его собеседника вдруг рассмеялись. Толстомордик смеялся негромко,
почти бесшумно, слегка прикрыв глаза, а Алессандрини, казалось, сотрясал
глубокий внутренний рокот, пока он не захлебнулся от смеха и не стал
кашлять.
- Вы просто-напросто изумительны! - наконец с трудом выдавил он из
себя.
И тыльной стороной ладони принялся вытирать слезы. В этот момент бармен
принес кофе. Алессандрини схватил с подноса стакан с водой и стал пить.
- Да, - сказал Толстомордик, опустив глаза, - он и вправду
изумительный. Это самое сказала и Царица.
Эмануэль, красный от волнения, незаметно для себя мял пальцами пачку
сигарет.
- Я не понимаю, что вы хотите сказать, - произнес он медленно и
раздельно.
- Ваше превосходительство! - вскричал Алессандрини с неожиданным
энтузиазмом. - Это просто-напросто изумительная женщина! Вы непременно
должны с ней познакомиться.
- От души сожалею, - сказал Эмануэль, - но днем я должен быть в Мовиле.
Алессандрини внезапно повернулся к Толстомордику.
- Это все из-за Адины, - сказал он. - Так что, в конечном счете, Адина,
возможно, и права...
Толстомордик опять улыбнулся и принялся пить кофе.
- Что касается меня, - сказал он, не поднимая глаз, - то я думаю, Адина
вольна принять любое угодное ей решение. То, что было в прошлом, меня не
интересует.
Эмануэль снова пытался рассмеяться.
- Ее зовут не Адиной, - важно произнес Толстомордик. - Адиной зовем ее
мы, друзья. Так назвал ее как-то раз Джиб. И с тех пор за ней осталось имя
Адина.
- Он перепутал ее с Адрианой, - вмешался Алессандрини.
- Да. Он спутал ее с Царицей. А они совсем не похожи.
Эмануэль продолжал стоять, облизывая губы, глядя то на одного, то на
другого.
- Но ей пришлось по душе это имя, - продолжал Толстомордик, - и она так
и осталась Адиной.
В этот момент Алессандрини вдруг поднял кверху обе руки.
- Подождите! Подождите! - крикнул он, обращаясь к кому-то, кто
собирался войти. - Не входите все, потому что я еще не закончил!
Эмануэль побледнел и в тревоге обернулся к двери. Молодой человек,
светловолосый и веснушчатый, направлялся к их столику. Одет он был небрежно,
словно собирался идти на пляж.
- Царица прислала меня сказать вам, что мы сделаем остановку в
Мовиле, - сообщил он, подходя.
Потом повернулся к Эмануэлю, посмотрел на него с любопытством и
улыбнулся.