"Эльфарран. Как меня опять надули ("Записки неординарной эльфийки" #3) " - читать интересную книгу автора

большой концертной арфе, терпеливо перебирая пальцами сладкозвучные струны
сложного королевского инструмента, внимательно прислушивалась к монотонному
постукиванию палочки учителя, отбивающему такт мелодии. Занятия эти
проходили в главном зале приемов, где, отражаясь в натертом до зеркального
блеска полу, я, подобно крупной белоснежной птице, медленно взмахивала
широчайшими рукавами, выводя сложнейший напев старинной баллады. Гармония
звуков приятно убаюкивала мысли - скоро, на празднике единения эльфийских
родов, состоится мое первое выступление. Я на мгновение представила глаза
своего свекра: он опять будет так умильно волноваться за меня, незаметно
ободрительно кивать, и я оправдаю его надежды, хотя бы в этом. Приятная
тяжесть резной рамы немного давила на плечо, мир, ограненный серебряными
струнами, пел сладостный напев. Ближе к окончанию урока нас посетил аранен,
он быстро прошел просторным залом и, нисколько не смущаясь, чмокнул меня в
затылок, (он любил это делать, потому что согласно традиции, это не
считается чрезмерным проявлением чувств при посторонних). Я, вздрогнув (так
и не привыкла к этим штучкам), взяла фальшивый аккорд, чем вывела из
полусонного состояния учителя. Тот встрепенулся и удивленно поглядел на
меня.
- Прошу прощения, уважаемый, - теперь эти слова я произносила
совершенно свободно и легко.
- Пожалуй, это я виноват, - муж встал на мою защиту, наклонившись к уху
учителя, он попросил его закончить урок. К вечеру мы ждали гостей, и
подготовка к встрече должна была занять весь оставшийся день.
- Ты же говорил - скромный семейный ужин, - я терпеливо застегивала сто
пятую пуговку на рукавах роскошного, вышитого жемчугом, платья, успевая при
этом недовольно передразнивать его утреннюю речь за завтраком. - Будут
только самые близкие!
Одеяние выгодно подчеркивало мою все ещё совершенную фигуру, и,
изогнувшись, я попыталась заглянуть себе за спину. - Разглядеть, как лежат
на плечах три церемониальные складки. Лег неподалеку мужественно боролся со
сложнейшим узлом галстука, и, судя по его упорному пыхтению, был намерен
справиться с этим делом сам. Длинные концы галстука скользили у него меж
пальцев, он тихо сквозь зубы ругался, бросая на меня красноречивые взгляды.
Наконец, кое-как перехватив узел, он в ответ тоже ехидно поинтересовался,
долго ли я буду стоять с глупой ухмылкой или, все же, исполню свой
супружеский долг и заколю большой булавкой для выходов эту идиотскую удавку.
Пришлось помочь. С этими булавками, вообще, была целая история, но о ней
позже, итак...
Мы кланялись добрых полчаса, Галадриэль казалась немного взволнованной,
но, пряча тревогу, она величественно и неспешно отдавала нам положенные
поклоны. Мне интуитивно передавалось её волнение, поэтому я впервые
неожиданно пропустила правый полупоклон исполнив его немного позже, чем
вызвала несколько недоуменных взглядов. Наконец, приветствие кончилось, мы
плавно вышли из зала приемов, и здесь, вдали от любопытных глаз, лориенские
короли, сразу изменились. Громко хлопнув дверцей буфета, мой благоверный,
подмигнул Келеборну, и, не сговариваясь, они оперативно скрылись во влажном
сумраке винного погреба. Галадриэль облегчено вздохнула.
- Ближайший час нас не побеспокоят, я своего знаю. Надо поговорить. Но
не здесь, лучше, на воздухе.
Мы вышли в сад, цикады, словно по приказу, дружно зазвенели